Подхожу к тёте Любе и даю ей часики.
— Тетя Люба, а почему цифра шесть никак не появляется?
Она щурится, глядя на циферблат, моргает, а затем долго смотрит на меня.
— Эти часики встали, Алёна, — отвечает тетя Люба и вздыхает. — Циферка шесть на них не появится…
Глава 1
Наталья. Настоящее время.
— Добрый день. Проходите, — раздался ровный спокойный голос, едва я успела подойти к приоткрытой двери кабинета.
Негромко выдохнула, стараясь не поддаваться панике, и шагнула вглубь просторного, выполненного в серо-коричневых тонах, помещения. Напротив письменного стола, развернувшись полубоком ко мне, стоял мужчина. Высокий, широкоплечий, подтянутый брюнет. Его чуть отросшие больше положенного волосы завивались на кончиках полукольцами, а отпущенная за неделю щетина, наряду с высокими заостренными скулами, придавала его лицу ещё больше мужественности.
— Добрый день, — негромко поздоровалась я.
Взгляд упал на белоснежную папку, лежавшую прямо посередине стола. В тусклом освещении кабинета она отливала белизной и притягивала взгляд. Я знала, что в ней. Как и то, зачем Владислав Ярчинский пригласил меня на личную беседу. Но подписать эти документы я не могла.
— Присядьте, Наталья, — мужской голос звучал всё так же ровно.
В несколько шагов преодолела расстояние до стола и опустилась на выдвинутый для меня стул. Небрежным взмахом руки Ярчинский пододвинул папку к краю стола, поближе к моему месту и проговорил:
— Здесь новые условия по контракту. Ознакомьтесь, пожалуйста.
— Спасибо, этим займётся мой юрист, — вежливо кивнула, зажимая напряжёнными пальцами папку.
— Условия остаются прежними, меняется только состав второстепенных моделей…
— Тогда я не смогу подписать, — тихо, но твёрдо заявила я, перебив уверенную речь мужчины.
На пару мгновений в кабинете повисло неловкое молчание, а затем в воздухе раздался вполне ожидаемый вопрос:
— И какова причина?
— Я согласна работать только с Алёной.
Владислав выпрямился, его глаза моментально сменили свой привычный оттенок с тёмно-зелёного на черно-зелёный.
— Моя племянница больше не может принимать участия в вашем проекте. Через два месяца она переезжает в свой новый дом.
— Да, но ваша сестра…
— Моей сестры больше нет, — холодно напомнил Ярчинский, полоснув по мне острым взглядом. — Как только я оформлю опеку, Алёна переедет ко мне и оставит этот город.
— Хорошо, — терпеливо кивнула, а в голове набатом стучало страшное слово «уедет». — С вашего разрешения я могла бы приступить к работе в основном филиале компании.
— То есть вы хотите переехать? — недоумённо переспросил Владислав.
— Да.
— Из-за моей племянницы? Я не понимаю…
— Без Алёны я не смогу завершить коллекцию.
И снова повисла томительная пауза. Я замерла в ожидании ответа, не смея вздохнуть, в то время как Ярчинский изучал меня странным растерянным взглядом. Он опустил локти на стол, сложив перед лицом пальцы в замок, и холодно спросил:
— Вы меня за дурака держите?
— Ни в коем случае, — выдохнула я.
— Но в то же время пытаетесь убедить меня, что без моей племянницы не сможете выполнить свою работу, за которую я вам уже заплатил.
— Если мы не сможем договориться, я верну аванс.
— Чтобы мы с вами смогли договориться, я бы хотел узнать истинную причину такого интереса к моим близким родственникам. Почему вам нужна именно Алёна?
— Я выполняю последнюю волю вашей сестры, — постаралась ответить как можно равнодушнее, но едва справлялась с эмоциями. — К тому же Алёна очень хотела работать со мной.
— Вы действительно считаете, что моей племяннице сейчас есть дело до модных показов?
Сердце болезненно сжалось, когда я вспомнила тихий плач разбитой горем девочки.
«Мама, только не оставляй меня… снова…»
Это жуткое слово вонзало мне иглы в сердце, медленно, мучительно, одну за другой. С Алёной это действительно происходило снова…
— Нет, я так не считаю, — хрипло ответила я, пряча взгляд. — Но вашей племяннице сейчас необходима поддержка. За последние полгода мы с ней неплохо сдружились.
Ярчинский вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Думаю, вы правы, Наталья. Мы с вами не сможем договориться. Если вас не устраивают условия нынешнего контракта, вы можете его не подписывать, — деловым тоном изрёк он. — Учитывая, что изначальные условия сделки были несколько иными, будем считать выплаченный вам ранее аванс моральной компенсацией за неудобства. Спасибо за уделённое мне время, больше я вас задерживать не смею.