Пройдя один квартал, я натыкаюсь на здания фастфуда с круглосуточным обслуживанием. Мой желудок предательски урчит, и я вспоминаю, что ела в последний раз прошлым вечером в доме Беловых. На часах уже около одиннадцати вечера, но меня это не останавливает, и я захожу в заведение. В нем аппетитно пахнет картошкой и бургерами. Сделав заказ на вынос, я сажусь на высокий стул и мой взгляд приковывает витрина, в которой отображается мое заплаканное лицо. Я делаю глубокий вздох и отворачиваюсь.
«Ну, и денек сегодня. Что может быть хуже?» — говорю я сама себе.
— Привет, — доносится до меня голос справа. Я поднимаю голову и на меня смотрят пара зеленых глаз.
«А вот и может», — смеется надо мой внутренний голос.
— Привет, Илья.
— Что случилось? — он присаживается на соседний высокий стул. — У тебя такое лицо, как будто кто-то умер.
Отчасти он прав: умерли наши отношения с Лешей.
— Никто не умер. Просто плохой день.
— Обычно, когда у людей плохой день, они не выглядит так, — я сверлю его взглядом, на что он смягчается. — Я имею в виду, не все плачут.
— Я исключение.
— Я понял, — парень полностью растягивает свою куртку. — Ты не хочешь об этом говорить.
Я молча отрицательно мотаю головой и смотрю на табло с заказами, гипнотизируя свой, чтобы он скорей перешел из статуса «готовятся» в статус «готов». Я ничего не имею против Илюши — рыжей клюшки, но мне хочется побыть одной.
— Не хочешь присоединиться к нам? — я провожу взглядом, куда он показывает и вижу шесть незнакомых парней, сидящих рядом и жующих еду. — Они не кусаются, если что.
— Нет, спасибо, — слегка приподнимаю уголки губ, — у меня заказ на вынос.
— Может тебя подвести?
— Что за приступы заботы, Илья?
— Не пойми меня неправильно, я может и кажусь мудаком, но на самом деле добрый и отзывчивый человек.
— А зачем ты мне это говоришь?
— Не знаю, — он пожимает плечами. — Мне кажется, что тебе сейчас нужно доверительное лицо, чтобы высказаться.
— И ты решил выступить этим лицом?
— А почему бы и нет?
— Хотя бы потому, что моя подруга тебя недолюбливает.
— От ненависти до любви один шаг, Даша, — он смотри на меня с лукавой улыбкой. Если у меня было бы настроение, то я привела бы ему обратные доводы, но я молчу. — Тебя точно не нужно проводить, а то уже поздно?
— Я живу всего в нескольких домах от сюда, — снова поворачиваюсь к столику, где сидит компания Ильи. — Тебе не кажется, что есть фастфуд в разгар игр — это неправильно?
— Это почему?
— Правильное питание, режим и все такое. Разве у хоккеистов этого нет?
— Я как капитан ничего не имею против вредной, но очень вкусной еды. Все сжигается во время тренировок и игр.
— Понятно, — до готовности моего заказа остался один номер. — А почему вы собрались не всей командой?
— У нас есть вечерние тренировки, и они обычно заканчиваются поздно, и почти не остается сил что-то готовить, поэтому мы иногда забегаем сюда и не….
— И не все любят есть на ночь, — добавляет хриплый голос сбоку от нас. Мы одновременно поворачиваемся и видим Марка. На нем черный спортивный костюм, накинута куртка такого же цвета и белые кроссовки. В следующее мгновение Илья встает со стула и собирается уходить.
— Моя миссия выполнена, — говорит он и слегка стукает друга по плечу. — Было приятно поболтать с тобой, Даша. Увидимся, — подмигивает он мне и направляется к своему столику.
— Что значит «моя миссия выполнена»? — спрашиваю я.
— Понятие не имею, — отвечает мне Марк. — Он сам себе на уме.
На табло высвечивается мой заказ в столбике «готов», и сотрудница подтверждает это, озвучив мой номер. Я молча плетусь за своей едой.
— Уже уходишь? — парень преграждает мне проход. — Я думаю, что мы можем поболтать.
— Марк, — опускаю взгляд вниз и делаю вздох. — У меня сегодня плохой день и у меня нет сил с тобой спорить. Можно я просто пойду домой?
На секунду парень теряется, но также быстро приходит в себя и помогает открыть мне дверь.
— Спасибо, — тихо говорю я.
— Давай я тебя подвезу?
— Спасибо, не нужно. Тут идти недалеко.
— Я помню, где ты живешь, но твоя еда остынет и уже не будет такой вкусной, — он смотрит на меня с искренним желанием помочь. — В машине тепло и ты можешь есть прямо там.
Мой желудок снова предательски выдает меня.
— Даже твой организм за, — смеется он, и я сдаюсь.
— Хорошо, веди меня к своей машине.
Марк открывает машину с ключа, и я сажусь в черную японскую иномарку, в которой приятно пахнет табаком и ванилью.
— У тебя душа тоже черная? — не удерживаюсь я от вопроса.
— Может быть, — парень заводит машину и включает печку. — Можешь начать есть, пока прогревается машина.
Я достаю из пакета вкусно пахнущую картошку и мой рот наполняется слюной. Уплетаю одну за другой, пока не чувствую любопытный взгляд на себе.
— Что? — проглатываю остатки, взятой картошки.
— Ты так с аппетитом ешь, что мне самому захотелось, — улыбаясь, произносит Марк. Я достаю из пакета бургер и протягиваю парню. — Нет, спасибо. Ешь сама.
— Нет, возьми, у меня еще наггетсы есть, — он молча смотрит то на меня, то на протянутый бургер. — Признаюсь, ела давно, но уверена, наемся картошкой и наггетсами, а бургер будет лишним. Держи, держи.
— Спасибо, ты настоящий друг, — Белов разворачивает упаковку, делает первый укус и приятной мурчит. — Я задержался с тренером и не успел за парнями.
— А они не могли тебя подождать?
— Даш, — он поворачивает лицо ко мне. — Ты когда-нибудь видела, чтобы голодные мужчины кого-то ждали? — В знак отрицания мотаю головой. — Вот и я нет.
Я протягиваю собеседнику салфетку и даю ему свой напиток. Он делает пару мощных глотков и ставит стакан между нами.
— Почему ты плакала? — прерывая молчания, спрашивает Марк.
— Я?
— А кто? — мягко задает вопрос парень и выезжает с парковки. — Наверное, это у меня красные и опухшие глаза.
Я отворачиваюсь к окну, в котором открывается вид на ночной город. Парень не пытается надавить на меня, он терпеливо ждет ответа.
— Почему на душе плохо, когда знаешь, что сделал все правильно? — задаю вопрос, не поворачиваясь.
— Это касается только тебя?
— Не только.
— Это и ответ. Как бы сказать правильно, — Марк барабанит большими пальцами по рулю. — Вот когда дело касается только нас, то на душе всегда будет хорошо от правильного решения и справедливости, но, когда дело коснется другого человека, с какими бы намерениями ты бы что-нибудь не делал, на душе становится плохо. Люди просто не поймут и не оценят.
— А что, если решение полностью изменит мою жизнь?
— А это плохо?
— Не знаю.
— Ты почему-то изменения сразу повернула в негативную сторону. Любые решения как-то меняют нашу жизнь. По-прежнему уже ничего не будет, да и скучно это. Я понимаю, может быть страшно, нужно начинать сначала, но это же опыт.
— Что ты имеешь в виду? — я вопросительно смотрю на парня.
— Если человек решил поменять работу на более оплачиваемую, сначала его будут одолевать сомнения: а что, если я не найду лучше? А что, если нужно будет больше работать? А что, если я не справлюсь с новыми задачами? Как отреагирует начальство на мой уход? И все в таком духе. Пока ты не попробуешь, ты не узнаешь и будешь сидеть на работе, которая тебе не нравится и терпеть начальника-идиота, но зато стабильность. Или вот, к примеру, изменил тебе партнер, да, может и не изменил, а сильно обидел, — Марк убавляет печку, — ты пытаешься простить, но у тебя не получается, и ты мучаешься в этих отношениях. Потому что некуда идти, страшно быть одному или как это: вы столько прошли, и просто взять и расстаться? Я считаю, нужно уходить и расставаться.
— Почему? — спрашиваю, и он мельком смотрит на меня, а затем обратно на дорогу.
— А смысл? Как говориться, если ты однажды задумался о расставании, то ты уже это сделал.
— Мне кажется, хотя бы один раз оба партнера задумывались о расставании, но они остались вместе, потому что каждый думал об этом в разные моменты их совместной жизни.
— А что если эти моменты повторяются и повторяются? Зачем оставаться вместе? Какой смысл быть в отношениях, если нет разговоров по душам, не проводить время вместе вне дома, не смотреть в обнимку сериалы и фильмы, а только ссориться и сидеть постоянно в своих телефонах или в разных комнатах? Нет, я не спорю, людям нужно свободное пространство и какое-то время побыть одному, но если это становится регулярным, то зачем вообще состоять в отношениях?