- Включи кондей, Паха. – Зубы парня выбивали чечетку.
- Обижаешь, бро. – Так называемый Паха притворно надул губки, отчего и так полные лоблазлки стали и вовсе неприлично велики его лицу. – Я тут самый горячий в пределах этой вселенной! Только тронь и тебя бросит в жар. – Он игриво облизал большой палец и приложил его к своей груди, изображая шипение.
- Не собираюсь я тебя трогать. – Губы Руслана тронула улыбка.
Будь у меня живое сердце, то оно точно бы пропустило удар.
Не удержавшись, я потянула свои наглые пальца к его лицу.
Парень снова поежился от веявшего от меня холода.
Проглотив подступивший комок обиды, я откинулась на мягкую спинку сидения.
Салон светлый. Судя по виду, кожа мягкая, по запаху - настоящая. Приборная панель выполнена из темного дерева, покрытого лаком. Все так и пышет ухоженностью и богатством.
- С кем сегодня зависает твой брателло? – Поинтересовался Паша, качая в такт звучащей мелодии.
Руслан изменился в лице. Между бровей собрались морщинки.
- С Анькой. – Выдохнул он.
Белобрысый хозяин авто замер и выпучил свои серые, почти бесцветные, глаза на друга.
- Бро. – Паша растерялся. – Та самая Анька?
В ответ лишь подтверждающее молчание.
- Вот тебе и «хэппи-энд». Сочувствую, бро.
Клянусь, если он еще хоть раз скажет это свое «бро», которое звучит каждый раз как отрыжка, я оторву ему голову и вырву из нее язык, а на нем напишу красными чернилами: «Тут покоится Бро».
- Да и черт с ним. С ней. С ними. Да со всеми. – Плюнул Руслан в открытое окно. – Пусть только у них все сложится, тогда мне будет точно пофиг.
Паша присвистнул.
- Что? – Шмыгнул он греческим носом. Тепло стало проникать в его тело, прогоняя холод.
- Ты, это, - замялся его друг, - типа, получается, любишь ее? – Было видно, что слова в данном жанре диалога даются ему с трудом, легче было бы просто закидать оппонента пулеметными отрыжками «бро-бро-бро». – Или любил. – Он задумался. – Получается, теперь ты, как бы, и не можешь ее любить, потому что она девушка твоего старшего брата, бро.
Ну, все!
Размахнувшись, я запустила невидимую руку прямо ему в голову, задела нос. Паша чихнул, дрогнул и начал озираться по сторонам, словно почувствовав мое присутствие.
Руслан тяжело вздохнул.
- Теперь я уже ни в чем не уверен. – Его взгляд был полон печали по ушедшей любви.
В тот день Анька предала не только меня.
- Слышишь, Паха! – Я ткнула указательным пальцем парню в лоб, он почесал его. – Он мой бро, а не твой.
Паша поднял руки, капитулируя. Ему было нечего сказать. Что, в принципе, не удивительно.
- Вот только не надо разводить нюни! – Хозяин авто состроил гримасу отвращения, глядя на расклеившегося друга. – Я кинул Анжелу и профукал Октоберфест «им Дойчланд» не ради этой кислой мины, бро.
Грудь Руслана сотряс чуть слышный смех.
- Да знаю, знаю. – Сказал он на выдохе, проводя раскрытой ладонью по лицу. – Пусть я и твой лучший друг, но ведь сиськи у меня не растут. Правда же? – Он глянул на Пашу, тот кивнул с серьезным видом. – Да и сосиска у меня не та. – Добавил Руслан с разочарованным видом.
- Ой, фу! – Белобрысый скривился, будто увидел таракана у себя в тарелке размером с мою ладонь. – Последнее, о чем я собираюсь думать, это о твоей сосиске.
Я рассмеялась.
Надо было видеть эти румяные щечки Паши. Он умел смущаться, несмотря на свое развязное, на первый взгляд, поведение. Как жаль, что у меня никогда не было такого друга, с которым можно поговорить обо всем на свете, даже о сосисках на Октоберфесте.
- Не пугай меня так! – Руслан напустил на себя испуганный вид. – Ты собираешься о ней думать?
- О ком? – Паша уставился на него, словно на умалишенного.
Руслан многозначительно покосился на свою ширинку.
- Ты точно придурок! – Хрюкнул парень от смеха. – Поэтому Анька и не с тобой сейчас, а с твоим братом.
Я даже подпрыгнула на, наверняка, мягком, как перышко, сидении. Нет, ну такта у этого парня не было с рождения, а мозги, видимо, атрофировались.
- Не переживай, бро. – Шепнула я Руслану в самое ухо, его шея покрылась мурашками. – Я тоже попадаю под категорию «придурков», потому что Анька и не со мной сейчас, а с твоим братом. А этого, - я ткнула пальцем в сторону Паши, - мы еще научим уму-разуму. Будет знать, как задевать друзей за живое.