— Я твои вещи закинул стирать, — сказал отец, когда увидел, что я собрался выезжать.
— Ничего страшного, пусть остаются здесь, — сказал я и схватил телефон, когда услышал что пришло несколько сообщений. Среди этих сообщений было одно голосовое от Ханны. Я подождал пока отец выйдет из комнаты, сел на диван и включил его.
— Я тебя так достала своими звонками, что ты даже выключил телефон, забавно, — усмехаясь сказала она и сделала небольшую паузу. Я слышу музыку на заднем плане, а это значит, что она на вечеринке. — Я даже решила сходить на вечеринку чтобы как-то отвлечься, но как видишь, я опять записываю тебе голосовое. — По голосу она слегка пьяная. — Я даже напилась, что ели стою на ногах, — Ну значит не слегка. Она вздыхает. — Я хочу попросить у тебя прощения за то, что сказала тогда. Я сказала не подумав, а теперь очень жалею об этом, — На последней фразе у нее задрожал голос. — И забыла тебе сказать самое главное: Льюис гей. — Я так и знал что натурал не наденет такие штаны. — Поэтому можешь откинуть все мысли про меня и него, — Она опять сделала небольшую паузу. Я слышу, как она шмыгает носом. — Я кстати уже вторую ночь подряд буду ночевать в своем доме. Я не могу находиться в твое… в нашей квартире без тебя, — Она уже плачет не скрывая этого. — Я скучаю по тебе.
Голосовое сообщение закончилось и я еще долго сидел неподвижно. Я такой осел.
Я взял свою рюкзак и вышел из комнаты. Отец сидел в гостиной и смотрел телевизор, но как услышал, что я вышел из комнаты, он встал с дивана.
— Давай я провожу тебя до машины, — предлагает он и я киваю.
Мы выходим на улицу где уже окончательно стемнело и доходим до машины.
— Будь аккуратнее, — сказал он и мы обнялись.
Я сел в машину, вставил ключ и сдал назад, чтобы развернуться.
Дорога почти пустая и я прибавляю скорость. Во мне борется два чувства. Чувство вины и чувство правоты. С одной стороны мой внезапный отъезд дал понять Ханне, что нельзя бросаться такими громкими словами. Но с другой стороны, я понимаю как ей было трудно все эти дни. Она не от скуки разрывала мой телефон звонками.
Она волновалась. В голове раз через раз проскакивает ее последние голосовое сообщение. Она уже не называла меня козлом, не пыхтела как трактор. Она уже умоляла меня. В ее голосе была безысходность и именно в тот момент она поняла, что была не права. Она это поняла и попросила прощение.
После долгой и нудной дороге я уже был у ее дома. Звонок и стук по двери, но мне никто не открывает. Я достаю телефон, набираю ее номер, но по иронии судьбы у нее недоступен. Все четыре дня мой телефон разрывался от ее звонков, а теперь когда я сам ей звоню, у нее недоступен. Класс…
Я обошел дом, но ни в одной из комнат не горит свет.
Вечеринка. Точно. Она была на вечеринке и скорее всего она еще там. Я открываю инстаграм, захожу к Логану на страницу и вижу последнюю локацию из дома Брюса. Она там. Она должна быть там.
Идти до дома Брюса минут десять и по пути я зашел в магазин и купил себе минеральную воду и мятную жвачку.
— Уже вернулся? — слышу я за спиной голос Молли. Она стоит со своими подругами чуть дальше магазина и пьет пиво.
— Да пора уже, — сказал я и отпил немного воды. — Ты была у Брюса?
— Да.
— Ханна там была?
— Да, где-то час назад ушла.
В моей голове уже проскользнули самые страшные мысли. Если она час назад ушла домой, то почему ее нет дома? Или она все же дома, но крепко спит или просто не хочет меня видеть? А может Джона отпустили или он сбежал… Я прогоняю эти мысли и решаю сходить еще в одно место. Она должна быть там. Просто обязана быть там. Парк и ее любимая скамейка у озера.
Я бежал до этого парка как ужаленный. С меня сошло семь потов, но я все равно бежал пока не увидел одинокий силуэт на той самой скамейки. Это была она. Она сидела обнимая свои колени и смотрела в … пустоту?
Я подошел чуть ближе, и она подняла свои заплаканные глаза. Я стоял как вкопанный и не знал что делать, впрочем, как и она. Мы просто смотрели друг на друга, но через минуту она встала со скамейки и крепко меня обняла. Я услышал ее всхлипы и прижал ее еще сильнее. Дом — это не крыша над головой. Дом — это объятия любимого человека.
Я сел на скамейку и за руку потянул ее к себе. Она была в легкой рубашки, и я снял с себя ветровку и накинул на ее плече. Мы так и не сказали друг другу ни слова.
— Что с твоим телефоном? Почему он выключен? — спросил я первое, что пришло в мою голову.
— Я его разбила …