— Разбила? Как?
Она слегка улыбнулась и начала рассматривать свои ногти.
— Ну когда ты после моего голосового сообщения не взял трубку, я разозлилась и разбила телефон … Если бы я была трезвая, я бы так конечно же не сделала.
На улице темно, но я все равно вижу как покраснели ее щеки.
— Я же говорил тебе что ты чокнутая? — улыбаясь сказал я и запустил руку в ее волосы. Наши лбы соприкоснулись и я долго смотрел в ее глаза. — Пойдем домой? — предложил я и Ханна кивнула.
Мы встали со скамейки и услышали писк. Он был настолько слабый и тихий, что мы вдвоем подумали, что нам это послышалось, и как только мы развернулись, чтобы уйти, писк стал сильнее.
— Там щенок, — сказала Ханна и показала на дерево у озера. Там и правда был щенок. Маленький черный комочек весь сжался, когда мы подошли и еще раз пискнул. Ханна взяла его на руки и я увидел на ее глазах слезы.
— У него кровь, — всхлипывая сказала она.
Я достал телефон, включил фонарик и направил его на щенка. У его передней лапки была рана, и она кровоточила.
— Кто же тебя так, — спросил я и слегка дотронулся до лапки, но щенок сильно запищал. Ему было больно и от этого зрелища у меня разрывалось сердце.
Ханна сняла мою ветровку и укрыла щенка.
— Пойдем в аптеку. Ему нужно купить воды, чтобы промыть рану и антисептик. Утром отвезем его к ветеринару, — сказал я и Ханна кивнула. Щенок смотрит на нас преданными глазами, но от страха он весь дрожит.
В аптеке я покупаю антисептик, а в соседнем магазине воду и корм. Этому малышу нужно подкрепиться, потому что рана глубокая и я думаю что ветеринар будет ее зашивать.
Мы пришли домой к Ханне и нас встретил Каспер. Когда мы положили щенка на диван в гостиной, Каспер заскулил и принялся вылизывать рану малыша. Между Ханной и Каспером началась война. Каспер впервые нарычал на свою хозяйку думая, что Ханна хочет навредить малышу.
— Каспер, слез с дивана, — возмущаясь кричит Ханна и Каспер сжал уши, заскулил, как бы извиняясь, но как только Ханна сделала шаг ближе к малышу, Каспер снова зарычал.
— Не ругай его. Он просто пытается защитить малыша.
— Ну я ведь хочу ему помочь!
— Ну он ведь этого не понимает, — сказал я и подошел к Касперу ближе.
Каспер встал в позу, но я ведь знаю, что он нам ничего не сделает и поэтому я беру его за ошейник и тяну в сторону.
— Она только обработает ему рану и ты дальше можешь защищать его. — Сказал я Касперу и он в ответ гавкнул. — Вот и молодец.
Ханна удивленно посмотрела на нас и принялась обрабатывать рану малышу. Щенок заскулил, Каспер напрягся, а по щекам Ханны потекли слезы.
— Я даже боюсь представить как ему больно сейчас, — сквозь слёзы говорит она.
— Давай я обработаю рану, — сказал я и отодвинул Ханну в сторону. — А то ты уже не водой промываешь рану, а своими слезами.
У Ханны большое и доброе сердце. Будь ее воля, она бы всех животных с улицы приютила себе. На людях она скрывает свою доброту, потому что она боится, что ее доброту могут принять за слабость. Я не считаю ее слабой. Я наоборот считаю ее очень сильной.
Я обработал рану и перебинтовал ее, чтобы никакая инфекция до утра не попала в рану. Ханна насыпала корм Касперу, и в отдельную миску корм для малыша. Чтобы малыш меньше двигался, Ханна поставила миску ему на диван и щенок принялся кушать.
— Я боюсь, что он упадет с дивана. Может быть постелить плед на пол и положить его туда?
— Да, я думаю это хорошая идея.
Ханна побежала на второй этаж за пледом, а я осмотрел гостиную и кухню. Обои в гостиной уже новые, а вот на кухне успели покрасить только одну стену. Я думаю, что если бы Ханна ночевала все дни в нашей квартире, весь ремонт в этом доме уже был бы закончен.
Ханна постелила плед на пол и перенесла туда щенка. Рядом она поставила миску с водой и насыпала еще корм в миску, чтобы малыш покушал если проголодается ночью.
Мы поднялись наверх и зашли в комнату Ханны. В ее комнате уже были новые обои, новая кровать и новый комод. Старый комод уже разваливался, поэтому когда мы с рабочими осматривали весь дом, я сразу выделил деньги на замену комода. Они хотели его отремонтировать, но я настоял на новом.
— Я хочу сходить в душ, ты со мной?
Я даже не помню как мы принимали душ и как оказались на кровати. Я с каждым толчком покрываю поцелуями шею и ключицу Ханны и ее стоны ласкают мою слух. В этот раз мы не занимаемся сексом. Мы занимаемся любовью. Нежные поцелуи после долгой разлуки действуют на нас как наркотик. Ее поцелуи и стоны дурманят мой разум и я не хочу останавливаться. С каждым новым движением наши тела сливаются в одно целое. Это не секс, точно не он, это больше чем секс. Когда она сжимала мою спину и впивалась в мою шею губами, оставляя при этом небольшие засосы, я хотел только одного. Я хотел, чтобы ей было приятно только со мной. Я хотел читать ее мысли и знать, что каждую секунду она думает только обо мне. Я эгоист и не позволю ей думать о ком-то другом. Быть с кем-то другим. Я стал зависим ею. Я не должен ее потерять. Только не ее. Ни за что.