Родственникам по папиной линии я даже не хочу говорить, что решила вернуться в Лос-Анджелес. У нас взаимная неприязнь к друг-другу с самого детства. Папин брат полной придурок, не говоря о его жене, она еще хуже.
— Я не хочу показаться полным идиотом, но я ищу себе соседа по квартире.
— Проблемы с деньгами? — спросила я.
— Нет, просто не люблю жить один.
— Я подумаю, — улыбнулась я.
После работы я отвезла подтверждающий документ из Лос-Анджелесского университета в деканат. Теперь пути обратно нет. Даже если я передумаю переезжать, я всё равно должна буду это сделать.
Когда я вышла на прогулку с Каспером в свой любимый парк, на самой дальней скамейки я увидела знакомый силуэт. Я знала, что это был он, и он ждал меня. Из-за того, что теперь каждый наш разговор заканчивался тем, что Марк наговаривает в мой адрес кучу гадостей, я несколько раз подумала, прежде чем подойти к нему.
— Не все гадости сказал мне в офисе и решил сейчас закончить это дело? — просила я сразу после того, как села рядом с ним.
— Тебя сюда никто не звал, — фыркнул он.
— Ты прекрасно знаешь, что это мое любимое место и что я прихожу сюда практически каждый день.
Марк был одет в черную толстовку с капюшоном, которую я очень любила, а он терпеть не мог.
— Маккалистер, ты хочешь вынести мне весь мозг? Если тебе не нравится, что я занял эту скамейку, я могу пересесть на другую.
— Ну потерпи немного, через две недели больше никто и никогда не будет выносить твой мозг.
Эта фраза заставила Марка замереть. Я сама пожалела, что сказала это вслух. Вместо того чтобы нормально поговорить, мы пытаемся сделать друг-другу больно. Это всегда было в наших отношениях.
Мое тело реагирует на присутствие Марка очень сильно. Моя грудь судорожно поднимается, дыхание учащается, сердце бешено стучит. Меня словно вернуло в то время, когда Марк после вечеринке отправился провожать меня через лес. В тот самом лесу между нами пробежала взаимная искра, которая изменила наши жизни.
— Я наверное пойду, — неуверенно сказала я, а затем позвала к себе Каспера.
— Оставь Каспера мне.
— Что? — ошарашенно спросила я.
Мне это послышалось?
— Ты слышала. Я переживаю за то, как обращаются с животными в самолете. Многие из них не выдерживают такого стресса. К тому же, в кампус тебя не пустят с собакой.
Я усмехнулась.
— Что?
— Я помню твое изначальное отношение к Касперу. Ты его мягко говоря недолюбливал, а теперь просишь оставить его тебе.
— А я помню, как ты говорила, что всегда будешь рядом со мной, но через две недели ты проваливаешь в Лос-Анджелес.
— Когда нибудь ты поймешь, что я поступила правильно. И да, не одному тебе бывает больно.
Я развернулась, чтобы уйти и не показывать своих слез, но Марк схватил меня за руку и развернул к себе. Наше дыхание было хаотичным, наши лбы соприкоснулись, а затем мы сделали то, о чем возможно пожалеем. Мы снова поддались нашим чувствам и прижались губами к друг-другу. Как в любом романтическом фильме начался дождь, но нам было всё равно на это. Мы не отрывались друг от друга даже на секунду, в то время, как дождь с каждой этой секундой усиливался. Мы целовались как в последний раз. Возможно он и был последним…
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Пойдем домой?
Я кивнула.
Домом мы называли три места. Первый наш дом, это наша квартира, второй дом, это его дом, третий дом, это был мой дом. Именно сейчас мы шли ко мне домой.
К дому мы подошли насквозь мокрые, замерзшие, и чтобы не заболеть, я сделала нам чай с медом и лимоном.
— Ты уже купила билеты? — поинтересовался он.
— Нет, но если ты хочешь найти мой паспорт и сжечь его, это дохлый номер.
Он усмехнулся.
— Я даже не думал об этом, — уверенно сказал он. — Так что насчет Каспера?
— Ты серьезно?
— Как никогда.
Я посмотрела на своего лучшего четвероногого друга, который вилял хвостом и ходил вокруг Марка. Каспер был всегда рядом со мной. Когда мне было плохо, весело, невыносимо больно, и когда я была очень пьяная. Он очень предан мне, а я очень предана ему.
— Я не могу оставить своего лучшего друга, прости…
Было очень странно находиться рядом с ним, когда последние наши разговоры заканчивались очень эмоционально.
— Можно задать тебе вопрос? — спросила я.
— Почему я здесь?
— Да. Своего решения я не поменяю, а таким общением мы можем сделать еще больнее друг-другу.