– Послушайте, не было у меня коварных замыслов. Я правда…
Но тут Граф остановился и, повернувшись ко мне, буквально взорвался.
– ЗАМОЛЧИ! – зарычал он. – ТЫ ОБМАНУЛА МЕНЯ! – кричал он, да так громко и зло, что сердце мое зашлось и полетело вскачь. Я посмотрела на него и остолбенела. Его глаза, полные ненависти, предательски заблестели. Не веря своим глазам, я открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Я была напугана, но еще больше я была удивлена. Граф увидел это, прочитал на моем лице мое замешательство, удивление и понял, как в сотые доли секунды стал беззащитен передо мной. Стена его величия рухнула, и ничто больше не отделяло нас друг от друга. Это и стало последней каплей. Он взревел, как раненый зверь, схватил со стола бокал, что было сил, метнул его в стену. Тот взорвался сотней мелких осколков, с мелодичным звоном разлетаясь в разные стороны.
– ВОН! – заорал он, нечеловеческим голосом. – ВО-О-ОН!!!
Я подскочила, а в следующую секунду, вслед за бокалом полетела чернильница, кувыркаясь в воздухе и очерчивая выливающимися чернилами круги вокруг себя. Рванув к двери что было сил, я краем глаза увидела, как поднялись в воздух книги, словно их подбросило взрывной волной, как взлетели со стола бумаги. Услышала треск дерева за своей спиной и звериное рычание, от которого меня бросило в пот:
– УБИРАЙСЯ!!!
Я летела к двери, не чувствуя ног и секунды, что понадобились мне, чтобы преодолеть расстояние от софы до двери, застыли, превращаясь в смолу. А за спиной у меня трещало дерево, звенело стекло, рвалась и горела бумага, и все, что было не прибито к чему-либо, воспарило в воздухе в жуткой пляске магии и ненависти. Я слышала проклятья и чувствовала, как вибрирует воздух от вспышек волшебных заклинаний, проносящихся мимо меня, озаряя полутьму кабинета.
Вылетев за дверь, я понеслась во весь опор, боясь даже обернуться. Успеть бы унести ноги, пока какое-нибудь заклинание не отрикошетило мне в спину. Бежала я так быстро, что не успела опомниться, как оказалась у крошечной деревянной двери, той самой, которая вела к спасительному выходу. Я схватилась за ручку и рванула дверь на себя. Оказавшись в коридоре, я не забыла захлопнуть за собой дверь, чтобы быть уверенной, что между мной и хаосом, сотворенным из пустяка и дурного характера, есть надежное укрытие в виде старого, ссохшегося куска дерева. Я побежала вниз по ступенькам, даже не понимая, куда бегу. Но сейчас перспектива заблудиться пугала меня куда меньше, чем быть испепеленной в порыве гнева. Очутившись в коридоре, я все еще не могла заставить себя остановиться, и бежала, наугад выбирая направление в развилках бесконечно одинаковых коридоров. Сердце, как сумасшедшее, колотило ребра, а воздух свистел, входя и выходя из легких, но ноги все никак не могли остановиться. И лишь когда мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок, я остановилась, облокотилась спиной о стену и сползла вниз, усевшись на прохладном полу. Пять минут я просто дышала. Перед глазами плавали круги, но я всеми силами держала свое сознание при себе.
Наконец, сердце успокоилось, а руки перестали трястись. Я облизнула пересохшие губы. Водички бы. Ну да ладно. Сейчас меня радует уже то, что над головой не свистят пули. Я оглянулась, чтобы понять, куда меня занесло.
Прямо передо мной возвышались исполинские, метра четыре в высоту и почти столько же в ширину, резные, деревянные двери. Неземной красоты узоры, причудливо сплетались между собой, с легкой руки мастера, открывая взору, совершенно невероятные, по тонкости исполнения, узоры. Тут были и единороги, и феи, фавны, странные, но очень красивые, птицы, со стрекозиными крыльями и манящие серены. Две огромные и, наверняка, очень тяжелые, дверные ручки были отлиты в виде огромных распустившихся лилий. Почему-то у меня не возникло абсолютно никаких сомнений. Я поднялась и подошла к двери. Положив руку на медную ручку, я почувствовала холод металла, запах дерева и лака, и, потянув дверь на себя, ни секунды не сомневалась, что там меня ждет что-то прекрасное. И не ошиблась.