Влад…
Губы горят, будто после поцелуя, которого не было. Я медленно сползаю на пол, обхватывая колени.
— Соберись, — шепчу себе, впиваясь ногтями в кожу.
Но тело не слушается. Оно помнит его взгляд — тяжелый, обжигающий, голодный. Телефон вибрирует. Сообщение от продюсера. Он не поехал с нами, но всегда на связи:
«Дополни вопросы к интервью. Я набросал основные».
Я открываю документ, но буквы плывут перед глазами. Вместо текста вижу Влада и только. Зло бросаю телефон на кровать и открываю мини-бар. Достаю бутылку воды. Ледяная жидкость не гасит жар.
Три дня. Всего три дня. Можно ли сгореть за три дня?
*****
Интервью проходит отлично. Мне всё-таки удаётся обуздать волнительные мысли и включиться в работу.
Теперь по расписанию спа….
Стеклянные двери в спа-зону бесшумно раздвигаются, обнажая царство мрамора и пара. Влажный воздух пахнет жасмином и морской солью. По стенам струятся водопады, подсвеченные синим, в центре — огромный бассейн с зеркальной гладью воды.
Я задерживаюсь у входа, сжимая в руках выданный купальник. Он слишком тонкий, почти прозрачный на свету.
— Ну что, начинаем съемку? — позади раздается голос Славы.
Он и Миша уже в плавках, с камерами наготове. Влад выходит из мужской раздевалки — его торс, обычно скрытый под костюмом, оказывается рельефным и загорелым. На груди — цепочка с маленьким кулоном. Семейная реликвия? Подарок жены?
— Сначала общий план зоны, — командует он, избегая смотреть в мою сторону.
Я скрываюсь в кабинке, дрожащими руками натягиваю купальник. Он облегает каждую изгиб, оставляя слишком мало для воображения.
— Роза, ты готова? — стучит Слава.
Выхожу, накинув халат. Миша свистит:
— Ну вот это контент!
Влад резко оборачивается, его взгляд скользит по мне — от мокрых от пара волос до босых ног. В глазах вспыхивает тот самый дикий огонь, но голос остается ледяным:
— Начнем с гидромассажа. Роза в кадре.
— Что? Я не модель. Меня-то зачем снимать? Нужны виды места. И только.
Влад задумывается.
— Дело в том, что мне кажется, и пусть коллеги скажут, если я не прав, но ты идеально вписываешься в это место, — серьёзно произносит.
Миша тут же кивает.
— Согласен с Владом Игоревичем. Ро, ты великолепна для рекламы.
Складываю руки на груди.
— Роза, проект очень дорогой и масштабный. Твои фото будут на виду, — мягко говорит Влад.
— Вот именно поэтому я и не хочу.
— Почему?
— Потому что не модель!
— Ты не видишь того, что видим все мы, — заявляет Влад.
Мои глаза округляются.
— И что вы все видите? — саркастично спрашиваю.
— Что ты топ, — Слава показывает большой палец.
Закатываю глаза.
— Это правда, Роза. Именно такая девушка нам и нужна для рекламы. К тому же это будет большой плюс к твоей зарплате в этом месяце, — продолжает настаивать Влад.
И я сдаюсь.
Снимаю халат, ощущая на себе мужские внимательные взгляды. Опускаюсь в пузырьковую ванну, чувствуя, как вода обволакивает кожу.
— Ближе к краю, — командует Слава, наводя объектив.
Влад стоит чуть поодаль.
— Улыбайся, Розочка. Представь, что это твой личный рай, — просит Миша.
Я закидываю голову назад, позволяя воде смыть все мысли. Только сейчас. Только этот момент.
Вода бурлит вокруг, скрывая дрожь в моих руках. Где-то там, за пределами этого бассейна, есть его жена, его дом, его жизнь.
Но здесь, в этом пару, под его горящим взглядом — есть только я.
И этого уже слишком много.
Спустя пару часов мы заканчиваем снимать. Я даже успеваю устать. Я едва держусь на ногах — гидромассаж, сауна, бесконечные дубли перед камерой. В номере падаю на кровать, чувствуя, как каждая мышца ноет от напряжения.
Телефон вибрирует.
«Жду тебя в баре. Отметим удачный первый день. Влад».
Сердце начинает колотится так, будто я снова в том джакузи под его взглядом.
Я перебираю вещи — белье, косметичка, то самое синее платье. Оно облегает каждый изгиб, декольте открывает ровно столько, чтобы притягивать взгляды, но не кричать о доступности.
— Только профессиональный ужин, — шепчу себе в зеркало, подводя глаза.
Бар отеля — это полумрак, бархатные кресла и витрины с коллекционным виски. Влад сидит у стойки, вращая бокал с янтарной жидкостью. На нем темная рубашка с расстегнутым воротом.
— Я думал, ты уже не придешь, — говорит он, не поднимая глаз.
— Простите, Владислав Игоревич, нужно было привести себя в порядок, — сажусь рядом.