— Я не понял, ты что, все-таки хочешь поссориться? — оскорбился Демидов, — Почему ты мне снова какие-то гадости говоришь? В ответ на мою искренность.
— А я не понимаю, зачем мне твоя высокопарная искренность и все эти излияния по поводу мерзавок-бывших жен и поруганных твоих ожиданий. Зачем мне все это, Демидов? Хочешь до меня донести, что жениться не планируешь? Так ведь и я замуж не собираюсь. Тем более за тебя.
— Да? Не собираешься? А почему тем более за меня? Я урод?
— Наоборот, красавец. Но характер у тебя отвратительный, требования к спутнице жизни завышенные, да и крутится вокруг тебя девок размалеванных тьма. Не хочу я за тебя замуж.
— Странно… — недоверчиво протянул Демидов. — У меня по жизни другие наблюдения. Женщины вообще на этой теме повернуты.
— Это вы, Олег Олегович, заблуждаетесь. У меня масса знакомых девчонок, которых туда калачом не заманишь. Зачем?! Ради печати? Статуса? Ради статуса независимость терять? Бред какой. А вдруг ей другой понравится через полгода или год? У нас на работе одна дамочка вообще говорит: «Что же нам, красивым бабам, с мужиками не пожить?»
— Выходит, ты про романчик серьезно, — задумчиво произнес после паузы Демидов. Видимо, вникал в суть крылатой фразы.
— Естественно. Именно, что серьезно. Удовлетворю, так сказать, свою обезумевшую плоть и все, тю-тю, брошу.
— Удовлетворишь, значит, и бросишь? — язвительно переспросил он.
— Ну да. Потусим с тобой чуть-чуть и аривидерчи.
— И когда ты планируешь это все… провернуть? За какой, так сказать, период времени?
— До августа надеюсь управиться, — твердым голосом и без малейшего смущения ответила Катерина.
Демидов молча смотрел на Катю и пытался верно понять услышанное, и уговаривал себя опять не горячиться. Что это у нее — цинизм, бравада, издевка? Нет, не похоже. И даже не способ защиты. Это оценка ему, Демидову. Типа, барахло ты, парень, но ничего уж тут не поделаешь, любовь, как известно, зла…
И все будет именно так, как она только что сказала. У них завяжется роман, который либо сойдет на нет ее усилиями, либо ее же усилиями закончится внезапно, а потом он ее потеряет. Навсегда.
«Дурашка, ты же хотел этого, — тихо и вкрадчиво шептал внутри голос, — Все, как хотел, так и сложилось, бери!»
Тут он некстати вспомнил Анжелу и Бэллу. Анжела в черненьких кудряшках, косит под мулатку. Хотя, какая из нее мулатка? Солярий с мокрой химией. А Бэллочка, естественно, беленькая. Интересно, а как зовут их, так сказать, в миру? Да, какая разница.
Теперь девчонкам можно будет предоставить академотпуск до осени, пусть отдохнут от него. А он от них. А потом он их отыщет. Хотя зачем обязательно их? Разве мало в Москве таких девочек?
И Катюша займется кем-нибудь еще. Да хоть бы этим хмырем, ее начальником, который смотрел сегодня на Демидова, как оскорбленный носорог.
Нет, конечно, Катя не из этих. Даже назло и даже для ревности она так не поступит, он уверен. Откуда знает? От верблюда. Знает и все.
Но она вычеркнет придурка Демидова из жизни. Такая сумеет. И куда ему деваться потом? К Анжеле и Бэлле? А как он вот без Кати дальше сможет жить? Как вообще выживет? Особенно после их, как она выражается, «романчика».
Тут он разозлился не на шутку, дико разозлился: «Что же эта мерзавка со мной вытворяет! Загнала в угол, как глупого барана загнала!» И деваться-то барану некуда.
А раньше, до этого разговора тяжелого, разве было куда? И зачем он вообще сюда приехал? Разве не для того, чтобы остановить, не потерять, разобраться? В себе самом разобраться.
Он заткнул панические визги, которые взахлеб орали в его черепе, чтобы он одумался, не порол горячку, не совершал кретинских поступков. «Я знаю, чего я хочу, — сказал он визжащему трусливому эгоизму. — Я знаю, чего я хочу. Я хочу, чтобы эта женщина была со мной. Была моей. Всегда. И я не стану рисковать».
— Видите ли, Катерина Евгеньевна, — начал он насмешливо. — Я человек дремучих правил. Хоть это и может вам показаться сомнительным. Но — да, строгих. Поэтому, как нормальный мужчина, от предложенного вами, гм… романчика я, естественно, не отказываюсь. Но выставляю непременное условие, законный брак. А там уж как у вас получится — за полгода обернетесь или вообще за два месяца — с разводом у вас проблем не будет, обещаю.
Катя негодующе уставилась на Демидова, Демидов рассматривал ногти.
— Я должна от этого предложения растаять? Расплакаться от счастья? Я не верю вам, Олег Олегович, не верю, и ничего с этим поделать не могу. Когда я от вас услышала что-то вроде… признания в любви, то действительно, от счастья готова была плакать и даже помечтала немного. Но недолго. Совсем недолго. Я реалист. Мои чувства к вам — это мои чувства, они нелогичны, им нет дела до предмета своего, то есть им плевать, плох Олег Демидов или хорош. А разум не позволяет вам поверить, увы. Насчет законного брака — это, как я понимаю, вы паясничаете или издеваетесь, как обычно. Или юмор у вас такой — и не смешно, и не остроумно. Поэтому, шли бы вы домой, уважаемый. Я жалею о своей несдержанности. Лучше бы тогда, в тире, я прикусила себе язык.