При мысли об университете вспоминаю реакцию родителей на эту новость. Отец назвал меня совершенно бессознательным и безответственным человеком. Мама тоже была недовольна, но ситуацию не накаляла, стараясь сгладить её и остаться в нормальных отношениях. Но я каждой клеточкой тела чувствовала её неодобрение. Они даже не познакомились с моим избранником, прежде чем отправить свою единственную дочь в новый дом.
Сквозь свои мысли вовремя замечаю изменившиеся темп и звуки позади меня. Даниэль близок к разрядке, а я опять увлеклась своими мыслями. В последнее время со мной такое часто бывает. Иногда чувствую себя, как богиня в сексе, а иногда, как сейчас, неотёсанной и неухоженной дурочкой.
Ничего, сейчас время Даниэля. Пусть я и не получу оргазм, зато после Абросимов всегда нежен и обходителен. Я получу свою порцию эндорфина и окситоцина, только другим способом.
В определённый момент, когда темп срывается и Даниэль громко рычит сквозь сжатые зубы, я начинаю сжимать и разжимать мышцы влагалища и неконтролируемо стонать, имитируя бурный оргазм. У меня даже удаётся реалистично изображать судороги в конечностях. Стоит ли этим гордиться – не знаю, но я довольна собой.
- Малышка моя, - хрипит Даниэль, прижимая меня к себе, после того как снял презерватив и измотанно упал на кровать. Вот и моя порция гормонов.
Обвиваю его ногами и руками, даря глубокий поцелуй, на который он незамедлительно, но вяло отвечает. Ещё утро, а я уже выбила его из сил. Ухмыляюсь.
- Лан, у нас очень мало времени, - говорит он мне в губы, - Я быстро в душ, приготовь мне пока кофе, а потом сама иди собираться. Иначе опоздаем. А ты знаешь, что этого делать нельзя.
Спустя полтора часа Даниэль паркует Рендж Ровер на парковке у новой для меня церкви. Завязываю платок, который покрывает мою голову, смотрясь в зеркальце на козырьке. Этот брендовый квадратный кусок шёлка подарил мне любимый, когда я сказала, что мне нечего надеть на нашу первую совместную воскресную службу. Даниэль паркует Рендж Ровер на парковке у новой для меня церкви.
Прячу крестик под воротник свитера. А этот священный аксессуар мне достался от бабушки. Она подарила его мне на крещение, когда я была маленькая. Серебряный с розовыми фианитами. Я нашла его в пыльной шкатулке, когда собирала вещи для переезда в Санкт-Петербург. Даниэль всегда носил крестик, и я решила, что мне тоже нужно приобщаться к его вере, ведь до этого я не особо интересовалась православным христианством и не причисляла себя к верующим людям. Скорее была атеисткой. До тех пор, пока не встретила Даниэля.
Выхожу из машины, принимая руку Абросимова в качестве поддержки. На парковке одни дорогие автомобили. От Майбахов до Мазератти. Весь Петербургский бомонд собрался на воскресную службу, замаливать грехи после рабочей недели и субботней пьянки. Мы, кстати, не исключение. Голова бы до сих пор болела после вчерашней вечеринки в баре с друзьями если бы не две таблетки аспирина на голодный желудок.
- Этот собор реставрировался на средства, пожертвованные благотворительным фондом моей мамы, - рассказывает Даниэль, когда мы подходим к светлому зданию с массивными золотыми куполами и крестимся у входа.
Большинство людей уже внутри и служба вот-вот начнётся. Мы быстро находим родителей Даниэля в передних рядах и присоединяемся.
- Привет, дорогой, - расцеловывает своего сына в щёки темноволосая женщина в идеальном платье из дорогой ткани и платком Эрмес на голове. Даниэль обнимает маму, а затем пожимает руку отцу.
- Елена Александровна, Василий Борисович, доброе утро, - здороваюсь я и кротко улыбаюсь, - Восхитительный собор.
- Доброе утро, Ланочка, спасибо, - улыбается женщина в ответ и поправляет мой платок на голове, слегка натянув его вперёд, отчего прядки волос выбиваются на лоб.
Она всегда пыталась «довести до идеальности» мой внешний вид. Часто мне казалось, что ей не нравится во мне любая мелочь. Как-то раз я спросила у Даниэля так ли это, но он ответил, что Елена Александровна во мне души не чает и обожает, как родную. В это трудно верилось.