Подвижное золото солнечных зайчиков играло на моих руках, блестело на румяных яблочных боках. В длинном дачном платье Натальи Борисовны я собирала яблоки и складывала в фартук, рискуя чебурахнуться со стремянки.
– Вы лучше лестницу поддержите, – сказала я.
Ксения, снова в своей ковбойской шляпе, клетчатой рубашке и джинсах, крепко взялась за стремянку, расставив ноги пошире для устойчивости.
– Слушаюсь и повинуюсь… Кстати, у вас уже полный фартук. Может, пора в корзину высыпать?
– Вообще-то, да, – согласилась я.
Одной рукой придерживая оттянутый яблочной тяжестью фартук, а другой хватаясь за стремянку, я слезла и высыпала плоды в большую корзину из тонких металлических прутьев. Субботний день выдался жарким и солнечным, словно захотел ненадолго вернуться июль. Остаток августа я решила отдохнуть, а с сентября начать искать новую работу. Пока же я целыми днями пропадала на даче, занимаясь варкой сока и повидла, как когда-то Наталья Борисовна: больше мне делать было нечего, а сидеть дома и слушать плач боли-вдовы я уже не могла – сходила с ума. Впрочем, в саду мне тоже всё напоминало о тебе, и к горлу то и дело подступал ком… Казалось, ещё вчера мы с тобой собирали здесь вишню и малину, и твои лопатки ходили ходуном под футболкой, когда ты помогала мне закатывать банки с вареньем…
Александра была сегодня, как обычно, на работе, зато позвонила Ксения и буквально напросилась со мной на дачу, предлагая свою помощь. Я охотно согласилась – надеялась, что при ней моя боль не будет так громко кричать, выворачивая мне душу наизнанку.
– Простите, я была в таком состоянии, что себя-то не помнила, не то что…
Оборвав себя, я снова начала карабкаться на стремянку, чтобы сорвать высоко висящие яблоки – душистые, красивые, наливные. Те, что созревали на свету, были намного румянее – пропитанные летом, жарой, солнцем. Ксения, сдвинув шляпу на затылок, смотрела на меня снизу такими восхищённо-влюблёнными глазами, что мне стало неловко и совестно. Вся надежда была только на то, что это увлечение мною у неё продлится не слишком долго.
– Ой…
У меня с ноги свалилось сабо. Ксения тут же услужливо подняла его и надела мне снова – с таким видом, словно оно было хрустальной туфелькой, а я – Золушкой. Стремянка качнулась подо мной, и я ухватилась за яблоневую ветку, взвизгнув.
– Всё в порядке, я держу вас! – воскликнула Ксения, фиксируя лестницу.
Когда лёгкий холодок испуга схлынул, я снова потянулась за яблоками. Рвать их было одно удовольствие – так и хотелось впиться зубами в их бока. Не устояв перед соблазном, я обтёрла один особенно красивый экземпляр о ткань платья на груди и с хрустом откусила. Сок так и брызнул.
– Не угостите яблочком, Ева-соблазнительница? – попросила Ксения, лукаво прищурив на солнце один глаз.
– Стремянку держите, – с набитым ртом засмеялась я. – Потом угощу – как слезу на землю.
Корзина наполнилась с горкой, и мне её было, конечно же, одной не под силу поднять: она весила килограммов двадцать. Ксения помогла мне затащить яблоки в дом и в награду получила самое большое и румяное. Повертев его в руках, она протянула его мне назад с просьбой:
– Ммм… А можно об ваше платье обтереть? Так будет несравнимо вкуснее!
Она смешила меня каждые пять минут. Честное слово, я не могла удержаться, хотя то и дело задумывалась, не слишком ли много я сегодня хохочу… Неприлично много для вдовы. Внутренне одёргивая себя и думая о тебе, я стирала улыбку с лица.
Вымыв яблоки, я принялась резать и чистить их от сердцевин и плодоножек. Сидя за столом напротив меня, Ксения помогала мне, быстро и ловко орудуя ножом. Закатанные до локтей рукава открывали её покрытые лёгким бронзовым загаром руки. Солнечный свет лился в окно, где-то лаяла собака, чирикали птицы, шумела листва… Роковой август прикинулся самым обычным – беспечным, ласковым и щедрым.
– Спасибо вам, Лёня, – сказала вдруг Ксения серьёзно.
– За что? – удивилась я.
– Просто за то, что вы есть, – ответила она, разрезая яблоко пополам. – Красавица, хранительница очага, светлая, как лесная фея… Всё это – вы. Обладать такой женщиной – счастье. За это можно всё на свете отдать. И просто находиться рядом с вами – уже блаженство.
В это время нож в её руке сделал круговое движение, и вырезанная конусом сердцевина яблока полетела в миску для отходов.
– Ох, Ксения, перед вашим красноречием не устоит ни одна дама, – усмехнулась я. – Вы мастер говорить комплименты. Право же, вы мне льстите. Не стоит.
– Это не комплименты и не лесть, а чистая правда, – сказала она со вздохом. – Но вы правы, меня опять несёт… Впрочем, в вашем присутствии по-другому и невозможно себя чувствовать.