До дома, окруженного высокими деревьями, они добрались в рекордное время. Это было здание с портиком, очень старое, построенное из камня, с трубой на красной крыше.
Нора медленно вошла в дом вслед за Дугом, краем глаза заметив, что он не остановился, чтобы отпереть дверь. В небольшой передней Дуг снял куртку, повесил ее на вешалку, освободился от грязных ботинок. Потом не глядя протянул руку за ее плащом. Не стал он и ждать, пока она скинет мокрые туфли, прежде чем последовать за ним в холл. Туда выходили две двери, по одной с каждой стороны холла.
Обе были закрыты. Лестница в конце холла вела на второй этаж.
Дуг повернул направо. Они оказались в маленькой, скудно меблированной комнате. Подойдя к камину, он зажег уже подготовленные дрова.
Грея над огнем замерзшие руки, он бросил взгляд на окровавленный и грязный платок и почувствовал, что рана все еще пульсирует. Наверное, следовало бы подняться и осмотреть ее, но вначале придется выслушать рассказ женщины и избавиться от нее.
— Так в чем дело? — спросил он, стоя к ней спиной.
— Меня с детства учили, что следует смотреть на человека, который разговаривает с вами. Этого требуют хорошие манеры, — мягко упрекая его, она в то же время подумала, что холод и аскетизм комнаты отражают характер ее собеседника.
Сжав зубы, Дуг повернулся к легкой фигурке, стоявшей у дверей.
— Вы пришли, чтобы давать мне уроки хорошего тона, или хотите рассказать о дочери?
Нора прикусила губу, но легкий вызов читался в ее взгляде. Потом она опустила глаза и воскликнула:
— Ваша рука!
Дуг посмотрел на свою руку, которую он бессознательно сжал в кулак. Обвязанный вокруг нее платок промок от крови. Она капала на пол, оставляя на дереве темно-красные пятна.
Подняв раненую кисть, он прошел мимо Норы к выходу из комнаты, с явным раздражением на лице. Она быстро отошла в сторону.
— Подождите, это займет только минуту, — бросил он ей через плечо.
Наверху Дуг наклонился над раковиной и снял платок. Он поранился почти до кости. Судя по всему, требовалось наложить швы. Все, что нужно, находилось на столике рядом с раковиной, вот только неудобно делать это левой рукой.
— Разрешите мне помочь.
Дуг посмотрел в зеркало и увидел Нору.
— Я сам, — бросил он коротко и тут же уронил на пол пузырек с антисептиком, который пытался открыть.
— Я не утверждаю, что вы не сможете. — Она наклонилась, поднимая коричневую бутылку.
Открыв пластиковую коробку, стоявшую сбоку от раковины, и достав маленький квадратный пакет, Дуг взял его в зубы, но раньше, чем он открыл его, Нора перехватила пакет. Она слегка потянула его к себе, но он не отпускал. Его глаза говорили: ухаживая за ним, она мало чего добьется. Нора это поняла и только кивнула. Через минуту пакет оказался у нее в руках. Он пристально следил за ее движениями. Достав иглу и нить для сшивания ран, она положила их на маленький столик и потянулась к его руке.
— Угу. — Дуг сжал пальцы. — Еще не все.
Здоровой рукой с полки за ее спиной он достал запечатанный пакет и пояснил:
— Бактерии.
Нора поджала губы, но открыла пакет и натянула резиновые перчатки. Потом, взяв его кисть, подняла на него внимательные серые глаза.
— Теперь потерпите, поболит недолго, в самом начале.
— Вы знаете, что делать? — Он не скрывал своего скептицизма.
— Конечно.
— И делали это раньше?
— А как вы думаете? — ответила она вопросом на вопрос.
Дуг медленно распрямил ладонь. Нора глотнула воздух, положила его кровоточащую руку на свою и как бы случайно спросила:
— Как это получилось?
— Стекло. Я поскользнулся и упал.
— Тогда лучше промыть рану, вдруг там остались осколки стекла или еще какая-нибудь дрянь.
Дуг разрешил ей оттянуть края раны — открылась синевато-белая пленка, покрывающая кость.
Услышав, как она тяжко и быстро ахнула, он почувствовал некоторое удовлетворение.
— Предупреждаю, сейчас будет больно, — пробормотала Нора, выливая антисептик прямо на рану.
Он крепко сжал губы, но она ощутила только, как дрожит его рука, лежащая на ее ладони. Нора облизнула пересохшие губы, отбросила прядь волос с влажного лба и наклонила его руку над раковиной. Вторая порция лекарства омыла всю открытую рану.
— А теперь? — спросила она, затаив дыхание и провожая глазами розовую жидкость, стекающую в раковину.
— Болит адски, — ответил он кратко.
— Простите, — пробормотала она.