- Ты собираешься опять разреветься? Фэб, всхлипнув, кивнула:
- Я не могу с собой справиться. Это самое приятное предложение, которое мне когда-либо делали в жизни. - Она еще раз всхлипнула. - Я люблю тебя, Мол. Я действительно люблю тебя.
- Правда?
- Да. - Фэб вытерла глаза.
- Даже несмотря на то что я вела себя как выродок?
- Да, как настоящий выродок. - Фэб слабо улыбнулась.
- Никто до сих пор никогда не любил меня.
- Твоя мать любила тебя.
- Правда?
- Она очень любила тебя.
- Я не помню ее. Берт говорил, что она была секс-бомбой.
Фэб коротко рассмеялась:
- Она и была секс-бомбой. Такой же была и моя мать. Такими были все женщины, на которых женился Берт. Ему нравилось то, что они блондинки и не слишком умны. Мы получили свои мозги от него, Мол, а не от наших матерей. Она скомкала салфетку чуть задрожавшей рукой. - Но твоя мать была самой приятной женщиной из всех, которых мне доводилось встречать, и она очень любила тебя. Я сбежала из дому, когда ты была совсем крошкой, но я все еще помню, как она носила тебя на руках. Даже когда ты спала. Она никак не могла поверить, что ты у нее есть.
- Жаль, что я не помню ее.
- Она была замечательной леди. Она часто рассказы вала мне о своей работе в качестве шоу-герл. Как и Куки, вторая жена Берта. Они обе были очень милы со мной.
Молли впитывала каждое ее слово.
- Расскажи мне о них. Фэб чихнула и вытерла нос.
- В общем, Берт нашел всех трех своих жен в Лас-Вегасе. Ни одна из них не имела за душой ничего, кроме собственной красоты, но они были исключительными личностями. Иногда я думаю, что "секс-бомба" - просто еще Одно прозвище, введенное в обращение мужчинами для того, чтобы чувствовать свое превосходство над женщинами, которые лучше приспособлены к выживанию, чем они сами.
Пу прыгнула к ней на колени, и она погладила ее мягкую шерстку.
- Вместо того чтобы сокрушаться о своих загубленных судьбах, эти женщины тяжело и настойчиво работали, стараясь чего-то добиться в жизни. Они терпели отвратных мужчин, мерзкие условия работы, вспышки кашля из-за ледяных сквозняков - и все это они делали с улыбкой. Твоя мать не была сильно огорчена, даже когда уяснила, к какому типу мужчин в действительности принадлежал Берт. - Фэб неуверенно улыбнулась сестре. Тебе достались в наследство дешевые блестки и обтянишки из рыболовной сети, Мол. Гордись этим.
Ее сестренка с серьезным лицом и затуманенными глазами жадно ловила каждое слово. Фэб вгляделась в нее, и смутное подозрение закралось в ее душу. Она ощутила боль, заставившую ее забыть о своей собственной беде.
- У тебя ведь есть фотография матери, да?
- Нет. Я спрашивала пару раз Берта, но он сказал, что у него ничего не сохранилось.
- Господи, какая же я самовлюбленная дура! - Вскочив с кровати, Фэб пробежала в свою гардеробную и через несколько мгновений вернулась к сестре, держа в руках небольшую картонную коробку. Под немигающим взглядом Молли она вывернула содержимое коробки на кровать. - Я знаю, это где-то здесь. Вот оно.
Она отыскала в груде потрепанных фотоснимков дешевую позолоченную рамочку с фотографией Лары. Молодая женщина сидела в шезлонге возле бассейна, держа на коленях новорожденную Молли. Светлые волосы Лары были зачесаны назад и перевязаны цветным шарфом; сама она склонилась над Молли, завернутой в розовое одеяльце.
Фэб затаила дыхание, передавая фотографию сестре.
Молли осторожно прикоснулась к ней, словно боясь, что она рассыплется в ее руках, и впилась глазами в лицо матери. Выражение благоговения разлилось по ее лицу.
- Она прекрасна.
- Я думаю, что у тебя ее глаза, - мягко сказала Фэб.
- Жаль, что я не знала ее.
- Мне тоже.
- Могу я взять это себе?
- Конечно, можешь. Я забрала эти снимки с собой, когда улетала в Париж. И привыкла думать, что она - моя мать.
Молли пристально посмотрела на нее, а затем из ее груди вырвалось сдержанное рыдание. На сей раз Фэб пришлось успокаивать сестру.