И засыпаем мы вот так уже больше недели.
«Где же ты находишь нежность и ласку, если не в постели со мной, Мурат?»
Он просто спит, а я ворочаюсь еще полночи, прежде чем мой организм не выдерживает и не отключается.
Утром все, как всегда.
Я просыпаюсь первой. Готовлю завтрак, затем поднимаюсь к Мирону и принимаюсь его будить, услышав, как Мурат бродит по нашей спальне в сборах.
Мы завтракаем. Говорим в основном через сына, обсуждая его дела и будущие мероприятия в школе, куда он просит нас обоих прийти.
— Конечно, мы придем, — запускаю пальцы в его волосы и ерошу их.
— Ну мам, — он хмурится наигранно и убегает наверх одеваться.
— Пятнадцать минут, и мы выезжаем, сынок, — кричу ему вдогонку, собирая посуду со стола.
— Хорошо, мам.
С улыбкой на губах я подхожу к раковине и отношу тарелки, опуская их на дно.
— Рит, ты езжай на работу, а я сам его отвезу, — внезапно говорит муж, и я оборачиваюсь в странном смятении.
— Что? Ты отвезешь?
— Да, почему нет? – он пожимает плечами, словно говорит о том, что постоянно случается, но я могу пересчитать по пальцам, сколько раз он отвозил сына за этот год в школу.
Но при всем при этом я не спорю.
— Конечно. Отлично. Ладно, — суматошно ополаскиваю руки и ухожу в гостиную.
Да, меня немного сбило с толку это внезапное предложение, но ответить сейчас, к чему все это, я не могу.
Вытаскиваю помаду и крашу губы. К тому моменту, как я заканчиваю расчесывать в прихожей волосы, сын бежит по ступеням.
— Мам, мам, я чистил зубы ровно две минуты. Я засекал на тех песочных часах.
— Надо же, — поворачиваюсь к нему, радуясь тому, какой он сегодня активный. – Мой сын взрослеет? Это приятно.
— Поехали?
— Сегодня я тебя отвезу.
Мирон поворачивается с таким выражением на лице, что я готова подпрыгнуть от счастья, потому что мой сын тоже счастлив.
Мы вместе выходим из дома и садимся по разным машинам.
Я желаю им хорошего дня и аккуратной дороги, затем завожу двигатель и уезжаю, смотря в зеркало заднего вида, до тех пор, пока не сворачиваю за угол.
Через полчаса пути и пятнадцатиминутной пересменки на работе я сижу с чашкой кофе с Надей на диванчике в моем кабинете и молчу.
Подумать только, я уложила всю свою боль в короткий рассказ. А мне казалось, что вчерашняя агония длилась бесконечно.
— Ты молчишь слишком долго, — толкаю ее своим коленом.
— Я просто обо всем этом думаю с холодной головой. Прости, но ты у нас лицо предвзятое.
— Конечно. Иначе сидела бы я сейчас тут, перед тобой.
— Я сижу тут, потому что ты меня любишь, это во-первых. А во-вторых, я твоя подруга.
— Мне нужно, чтобы было в-третьих.
— Только после того, как ответишь на мой вопрос. Честно, — тычет в меня пальцем угрожающе.
— Только правда, — поднимаю ладонь.
— Ты поверила ему?
— Господи, Надя. Я люблю мужа, но… — замолкаю для большего драматизма и потому что не могу дальше ничего сказать. – Это слишком, понимаешь? Конечно, не было чистосердечного признания, или ловли с поличным, но я не хочу быть дурой. Потому что он, кажется, делает ее из меня уже какое-то время, а я была слишком занята работой и самокопанием, чтобы это заметить.
— И что? Ты теперь виновница?
— Нет, но я должна была все это раньше почувствовать или заметить.
— Ага, мы же все Шерлоки в юбках, на нюх чувствуем этих гадов. Угомонись и лучше подумай о том, кто такая эта мисс гидроперит.
Мой кофе почти проливается, когда я начинаю смеяться с того, как она ее назвала.
— Что?
— Я на нее посмотрела, и поверь, денег на себя эта дама не жалеет.
— Хм, — бровь подруги поднимает вверх. – Она или кто-то на нее тратит много денег?