— …Не ушла? — На скамейку рядом с Тиной плюхнулся запыхавшийся Ян. Помяни черта — он тут как тут. Вообще-то, уже началась регистрация, и совершенно непонятно, что он здесь делает.
— Не твое дело! — Тина демонстративно не смотрела в его сторону, пусть не думает, что она рада.
— Это хорошо, что не ушла.
— Почему? — Сохранить маску равнодушия не удалось, победило любопытство.
— Потому что я решил, что ты должна лететь со мной.
— Я тебе ничего не должна. — Желудок громко взвыл, и пришлось прижать к животу ладони, чтобы хоть как-то заглушить этот голодный вопль.
— Но ты же хотела в Париж.
— Это ты хотел в Париж.
— А ты хотела со мной.
— Я передумала.
— Я тоже.
— Что — тоже?
— Я подумал, что одному в Париже будет скучно.
— По-твоему, я похожа на клоуна? — Тина посмотрела на него в упор.
— Ты не похожа на клоуна, — Ян улыбнулся, — ты похожа на пташку. Пташка, полетели со мной в Париж!
— Регистрация на твой рейс уже заканчивается, — сказала она растерянно и отодвинулась подальше.
— Мы купим билеты на следующий рейс. У тебя ведь есть загранпаспорт и шенгенская виза.
— Откуда ты знаешь?
— Посмотрел.
Ну конечно, посмотрел, когда рылся в ее документах. Она бы на его месте тоже посмотрела…
— Ну, что ты скажешь?
Тина хотела сказать «нет», но сказала «да». Как-то само собой вырвалось, а слово — не воробей…
В самолете Тина почти сразу же уснула: положила голову Яну на плечо и отключилась, словно тот факт, что они болтаются где-то между небом и землей в хрупкой железной скорлупке, для нее ровным счетом ничего не значил. А может, и не значил. Есть такая порода людей, которые ни капли не боятся летать.
Ян, к сожалению, боялся. Умом понимал, что шанс попасть в авиакатастрофу мизерный, что гораздо больше народу гибнет на дорогах, но то умом, а сердце отказывалось слушать доводы разума. Стоило только Яну ступить на трап самолета, как оно испуганно замирало. Самое ужасное, что по делам фирмы летать Яну приходилось часто, и, чтобы успокоиться и заглушить страх, он банально напивался. Полбутылки водки хватало на два часа перелета. В масштабах Европы — это то, что надо, но однажды Яну довелось лететь в Штаты…
На том краю земли его снимали с борта в стельку пьяного, до сих пор вспоминать стыдно. Это еще хорошо, что в Штатах его встречали друзья, а не деловые партнеры. Друзья к его состоянию отнеслись с пониманием и сочувствием. Может, оттого, что «во хмелю» Ян был тихим и покладистым и особых хлопот окружающим не доставлял.
В голове мелькнула шальная мысль — а не напиться ли сейчас? Лететь до Парижа не так чтобы очень долго, но все же. Он бы, пожалуй, не устоял, заказал бы себе что-нибудь покрепче минералки, но, поразмыслив минуту-другую, передумал. Во-первых, из-за головной боли. Алкоголь, возможно, и приглушит ее на пару часов, но потом, уже на земле, станет только хуже. А он хочет увидеть Париж незамутненным взглядом, потому что первое впечатление самое важное. Во-вторых, как любила повторять бабушка, кому суждено утонуть, в огне не сгорит. Ему, Яну Немирову, суждено умереть от опухоли головного мозга. Так какие проблемы?!
Как ни странно, но эта не слишком оптимистичная мысль его успокоила, напомнила о том, что у него со смертью на целых два месяца подписан пакт о ненападении и бояться авиакатастрофы нет смысла. И еще, во хмелю он, может быть, и небуйный, но достаточно тяжелый. Вряд ли Тина дотащит его восьмидесятикилограммовую тушу до места назначения. Тем более что и нет никакого места назначения. Решение лететь в Париж было спонтанным. Они летят не в конкретное место, а «просто в Париж». Он не знает города и не владеет французским. Конечно, чисто гипотетически какой-нибудь отель они найдут в любом случае, но хотелось бы знать, где искать.
Ян задумчиво посмотрел на Тину. Та сладко посапывала во сне и выглядела безмятежной. Вот кому хорошо. Девочка-пташка, перекати-поле, никаких проблем, никаких обязательств, путешествуй сколько душе угодно.
А она и путешествовала, даже шенген открыла, чтобы было удобно мотаться из одной страны в другую. Вот какая продвинутая бродяжка. Бродяжка-космополит.
Хотя чему тут удивляться? Он не раз слышал о том, как люди умудрялись объехать пол-Европы, не имея в кармане ни гроша. А девчонка ведь идейная: готическая романтика, скромное очарование субкультур и все такое. Неудивительно, что она уже изрядно поколесила по миру. Вот и сейчас летит в Париж, и он, Ян, добровольно взял ее с собой. Ну, почти добровольно. Он так и не понял, что заставило его передумать, ведь твердо решил, что полетит один, а тут бац — и передумал, в паспорте ее порылся, шенгенскую визу нашел, билет на свой рейс сдал, а потом еще уговаривал это готическое недоразумение лететь с ним в Париж. Можно подумать, это ему надо, а не ей!