— Это из-за перелета. У меня так тоже часто бывает. — Тина забралась с ногами на кровать, скомандовала: — Садись!
— Зачем? — Яну не хотелось садиться, ему хотелось лежать. В покое и тишине.
— Я сделаю тебе массаж.
— Лучше принеси мне воды, чтобы запить таблетку.
— Одно другому не помешает. — Она спрыгнула с кровати, скрылась в ванной, но уже через мгновение вернулась со стаканом воды.
— Из-под крана? — осторожно уточнил Ян, вставая.
— Ну ясен перец! Пей!
Он проглотил таблетку, запил водой, вопросительно посмотрел на Тину.
— Что дальше?
— Закрой глаза и расслабься. — Она решительно поддернула рукава блузки. — Ты не бойся, больно не будет.
Ян хотел сказать, что больнее уже некуда, но передумал, просто закрыл глаза, как было велено.
У нее оказались сильные руки, сильные и нежные одновременно. И эти руки знали, что делали. Тина напевала что-то легкомысленное, а Ян с удивлением чувствовал, что боль отступает. Он не знал, что можно делать массаж не только тела, но и головы. Думал, что голова — это такой орган, на который вообще трудно повлиять извне. А оказывается, все возможно. И не только возможно, но еще и чертовски приятно.
— Сколько тебе лет? — Голос Тины вывел его из блаженной расслабленности.
— Тридцать два. А что?
— У тебя остеохондроз. Слышишь, как хрустит?
Ну, было что-то такое, едва слышное похрустывание, и что?
— Это плохо. Мой дед говорил, что все проблемы от позвоночника.
Интересная мысль, под таким углом он вопрос как-то не рассматривал.
— У тебя, наверное, образ жизни сидячий.
— Вообще-то я два раза в неделю хожу в тренажерный зал. — Стало вдруг обидно, что эта малолетка записала его в старики. Остеохондроз — это ж стариковская болезнь, а он еще парень хоть куда. Был… до недавнего времени, до того как отважился узнать свой диагноз…
— Тренажеры — это не то. — Тина пробежалась пальцами по его позвоночнику, и в шее что-то угрожающе щелкнуло, Ян испуганно взвыл. — Больно? — спросила она удивленно. — Больно быть не должно.
— Да не больно, просто страшновато как-то. Ты там смотри шею мне не сверни. — Честно говоря, он уже пожалел, что доверился дилетантке. Пакт о ненападении — это хорошо, но мало ли что…
— Не сверну, — Тина обиженно фыркнула. — Не ты первый, не ты последний.
— Где массажу научилась? — спросил Ян, осторожно потирая загривок.
— Дед научил.
— Он у тебя костоправ?
— Не костоправ, а мануалыцик. К нему на прием за полгода записывались. Он даже безнадежных на ноги ставил.
— Так прямо и ставил? — Не то чтобы Ян хотел ее обидеть, просто было интересно узнать про ее уникального деда.
— Да, — сказала Тина убежденно. — Бывало, приезжали к деду на инвалидных колясках, а уходили на своих двоих.
— И он тебя всем премудростям обучил?
— Не всем, но многим.
— А почему не всем?
— Не успел, умер.
— Прости.
— Тебе-то что извиняться? — В ее голосе послышалась горечь. — Я оказалась не самой хорошей внучкой, а у деда было больное сердце…
Все понятно: у девчонки комплекс вины. Ян ее понимал, он и сам не был идеальным внуком. Жаль только, что осознал он это, уже когда бабушки не стало. Вот и Тина, похоже, опоздала. Что же это за несправедливость такая?! Все в жизни происходит несвоевременно.
— Ну, все! — Девушка последний раз пробежалась пальчиками по его шее, спрыгнула с кровати. — Я сейчас, только руки помою.
— Вообще-то я утром душ принимал, — Яну вдруг стало обидно, что ей так срочно захотелось вымыть руки, точно он пес какой шелудивый.
— Это не потому, что ты грязный. — Тина с сосредоточенным видом рассматривала свои пальцы.
— А почему?
— Дед говорил, что через руки идет обмен энергией и информацией между тем, кто лечит, и тем, кого лечат.
— То есть моя боль может стать твоей? — уточнил Ян.
— Не сразу, но вполне вероятно. Поэтому дед всегда мыл руки после сеанса. Даже после того, как лечил меня. Так что не обижайся, ничего личного, — она улыбнулась и упорхнула в ванную.
Тина сунула руки под прохладную струю воды, посмотрела на свое отражение. Правый глаз «потек», надо бы подправить, но это потом, а сейчас нужно успокоиться. Что вообще на нее нашло?! Рассказала о деде незнакомому человеку. Даже Пилату не рассказывала, а тут вдруг потянуло на откровения…
Их отношения с дедом всегда были непростыми, можно сказать, с самых первых дней, когда Тина начала осознавать себя самостоятельной личностью. Дед был тяжелым человеком: открытым и приветливым с чужими людьми, но замкнутым и неласковым с ней, родной внучкой.