— Другой разговор, — мурлычет мадам. А Вертолг сжимает кулаки. Встретишься с таким и подумаешь, что лучше бы тебя и не было вообще.
***
Выходим на свежий воздух. Синеглазая ласково смотрит на меня, а я любуюсь своим приобретением на эту ночь. И что же мне делать с этим ребёнком?
— Как тебя зовут?
— Лирна. Куда мы идём? — она вдруг снова стала теребить воротничок. Отдаю ей свой плащ. В таком кричащем наряде и замёрзнуть надолго. Вопрос игнорирую, идти нам попросту некуда.
— Как тебя угораздило попасть в лапы к мадам?
— Я сирота. Она подговорила всех в городе, чтобы меня не брали на работу, а у меня младший брат, и ему всего пять. Нужно кормить его и одевать. А мы и за жильё-то больше платить не можем. Тогда-то и поступило это предложение…
— Вот же старая тварь, — с трудом сдерживаю злость, адресованную Ситьювер, — а тебе самой то сколько?
— Семнадцать. Сегодня.
Подхожу к ней вплотную и достаю из кармана своего плаща спички. Зажигаю одну:
— Загадывай желание!
Она радостно дует на спичку, и хлопает в ладоши.
Хочу поздравить, только слова застревают в горле. Не с чем поздравлять. Не будет у неё ничего хорошего. Но упрямый голос, не поинтересовавшись у здравого смысла, внезапно предлагает:
— Давай убежим?
— Не могу, мой брат всё ещё у мадам в доме, — сокрушается Лирна.
— Украдём. Ведь если не решишься сейчас, она и его превратит в свой источник дохода. Ну же!
Чёртово геройство, что же делаю? Вместо того, чтобы получить заслуженную теплоту и сладость молодого тела, ввязываюсь в очередную авантюру.
Слишком всё просто. Проходим мимо пьяных совокупляющихся тел к лестнице. На нас не обращают внимания. Просто клиент и его компаньонка. В маленькой каморке под самой крышей спит ребёнок, беру его на руки и прячу под плащом. Он сонно ворочается, но доверчиво прижимается к моему плечу. Лирна переодевается и оглядывает свое скудное имущество. Собирает маленький узелок. Ждём для верности минут пятнадцать, и так же выныриваем из дома незамеченные.
Уходим лесом. Холодно, сыро, пьянящая свобода. Словно нимфа в лунном свете, заливисто смеётся и смотрит на меня мистическими глазами. Разжигаем костёр спустя час после нашего побега. Предусмотрительная Лирна взяла тёплое одеяло и укутала ребёнка. Гляжу на его волосы и задумчиво хватаюсь за свои. Провожу рукой по небритому лицу, вспоминаю, что у меня тоже ямочки на щеках. Странные чувства вновь накатывают волной. Я уже видел это?
— Авел, — горячее дыхание синеглазой демоницы обжигает, — я не отблагодарила тебя. Она целует так знакомо и страстно. Не могу отделяться от нарастающего ощущения вторичности. Но Лирна настойчива, и я быстро забываюсь. За сколько бы я ни купил невинность этой девы, это стоило того, даже если бы Вертолг проломил мне голову. Я бы снова и снова боролся за неё.
— Нет. Не боролся бы, — грустно прерывает мои мысли девушка. Она ласково водит пальцем по моей груди.
— Не помню, чтобы говорил что-то вслух, — озадаченно смотрю на свою нимфу.
— Тебе и не нужно ничего говорить, чтобы я знала, о чём ты думаешь.
— Это как? — моё недоумение нарастёт.
— Тебя нет, — шепчет она и больно впивается тонкими пальцами в кожу плеча.
— Как же нет, — приподнимаюсь и крепко хватаю её за запястья.
— Я всё выдумала. Тебя выдумала, а сама я всё ещё там в таверне, а ты... тебя нет, — слезы бегут по её щекам.
— Неправда, я живой! Посмотри на меня!
— Хочешь, он будет твоим? — она кивает на спящего ребёнка с моими чертами лица.
— Хочу, — искренне отвечаю плачущей нимфе.
— Тогда стань настоящим, пожалуйста...
***
Поздний вечер. В моей любимой таверне всегда слишком много народу: стражники, которых сменили на дежурстве, уставшие крестьяне, наёмники и разорившиеся аристократы. Все приходят прогрузиться в вязкую атмосферу пьянства и разврата.
Синеглазая стоит, боясь шелохнуться, и бросает на меня умоляющий взгляд, едва сдерживая слёзы. Встаю из-за своего стола и без единого плана иду к мадам. Вертолг поломит мне череп за один удар, даже не сомневаюсь. В этот раз в моём плаще нет туго набитого мешочка с монетами. Хватаю тяжёлую табуретку. Теперь всё по-настоящему. Вот же чёртова тяга к геройству.
Конец