В один из первых дней отдыха я пролежал на пляже больше, чем следует и сильно обгорел.
Мне пришлось пережить и температуру за сорок градусов, и волдыри по всей спине, и слезающую, как у змей, кожу, на что потратил две недели.
Когда я начал выходить в сад возле частного дома, где мы снимали две комнаты, на меня обратила внимание древняя, слепая старушка - бабушка нашей хозяйки.
Однажды она подошла ко мне, положила руку на кудрявую голову и сказала замогильным голосом, что хочет погадать мне в полнолуние, которое наступало на следующий день.
Я немного перепугался, но вечером следующего дня стоял, как штык, возле лавочки и ожидал, когда явится ясновидящая.
Гадалка пришла в одиннадцать часов вечера, когда мама уже устала звать меня в дом.
Она снова погладила меня по голове, а потом взяла за руку, которую повернула ладонью вверх.
Бабушка долго водила по ней старческой, слегка подрагивающей рукой, а затем начала говорить о своих выводах.
Конечно, я запомнил далеко не все, из того, что мне было сказано старушкой.
Я запомнил, что у меня будет очень сложная жизнь, причем мне предстоит преодолеть множество препятствий.
Мне было предсказано, что я трижды женюсь, хотя встречу по жизни множество душевных женщин, которые, в значительной своей части, будут любить сильнее, чем мои жены.
Мне предстояло многократно менять свое жилище.
У меня должно родиться две дочери (здесь она очень надолго задумалась, а затем, в знак подтверждения, кивнула головой).
Я доживу до глубокой старости, если в возрасте двадцати одного года не погибну от ножа убийцы во время какого-то сабантуя.
Мои родители не доживут до семидесяти лет, причем первой в мир иной уйдет мама.
Это все, что врезалось мне в память, хотя было сказано еще очень много.
Слепая старушка посоветовала мне прислушиваться к своей интуиции, назвав ее гласом Божьим, и предупредила, что, периодически, в критические моменты жизни, я буду видеть вещие сны.
Почему старушка выбрала для гадания меня, мне не известно.
Но то, что она мне говорила, уже исполнилось на 90%.
Единственно, в чем я позволяю себе глубоко сомневаться, это поздний срок моего ухода из жизни.
Я это отношу к тому, что славная старушка не хотела расстраивать своего маленького избранника, определив ему, свято верившему, как и все дети, в бесконечность жизни, не столь долгое пребывание в нашем бренном мире.
Мне вспомнилась эта история потому, что, разговаривая с Геннадией, я вдруг осознал, что сейчас нахожусь как раз в возрасте двадцати одного года, а складывающаяся ситуация все еще заставляла задуматься о моем благополучном возвращении в Приморск после этой поездки.
Как только рассвело, Геннадия, будучи под впечатлением рассказанной мной истории, и, пообещав, что даст знать о себе через моего приятеля, быстро отправилась к своим друзьям.
В девять часов утра появилась Эмма, которая заявила, что вернулась в надежде увидеть меня живым и невредимым, заметив, что Люда заявила ей о том, что никаких дел со мной иметь не хочет, но если я раскаюсь в своем поведении, то, может быть, все-таки простит меня.
Я поблагодарил Эмму за информацию и сказал, что нам с Людой пора разбегаться, потому что наши отношения начинают напоминать семейную идиллию.
Эмма многозначительно посмотрела на меня, но я тогда не обратил на это внимания.
Наконец, проснулась «веселая компания», которая тут же приступила к «пиру».
С ростовчанами веселились Эмма и Ира, которую нежно обнимал атаман, искоса поглядывая на меня, а потом мотал головой, как бы сбрасывая наваждение.
Я собрал палатку и спальные мешки, которые должен был сдать в институт, и стал прощаться с компанией, на что атаман недовольным голосом заявил, что хотел бы, чтобы я остался, так как еще не ответил на все его вопросы.
Я, со свойственной мне твердостью в таких ситуациях, заметил, что мы можем с ним поговорить в следующий раз, а сейчас я должен уехать со своими товарищами, показав рукой на довольно большую толпу студентов, расположившихся вблизи палатки приятеля.
Что-то в моем голосе убедило моего визави, и он больше не произнес ни звука, а я, махнув Эмме рукой на прощанье, побрел в сторону своих коллег.
Эмма крикнула мне вдогонку, что хочет со мной переговорить насчет Люды. Это заставило меня, почему-то, вздрогнуть.
Мы на ходу договорились о встрече в тот же день, вечером, во время которой она сообщила мне, что Люда беременна.
Я почти не удивился этой информации, так как интуиция меня не обманула.
На протяжении десяти дней Эмма рассказывала мне по телефону, что происходит с Людой.