Увидев по моему участившемуся дыханию, что я начинаю изнемогать, фигурист неожиданно прикусил меня зубами, тем самым продлив процесс возбуждения.
Все это продолжалось довольно-таки долго, пока я не почувствовал, как постепенно, после резкого всплеска эмоций, начинаю приходить в себя, но Виталий все еще не отпускал меня в течение нескольких минут, пока я не уперся в его голову руками и не сказал:
- Все, достаточно!
Я лежал на спине, медленно приходя в себя, пока еще не решив, как вести себя с Виталием в дальнейшем.
А он неожиданно взгромоздился на меня и начал целовать мое лицо и губы, дрожа от восторга.
Надо было с этим заканчивать!
Я резким движением вырвался из его объятий и очутился сверху, а он крепко обхватил меня руками и ногами и намертво прижался ко мне, стоная от восторга.
Это уже был перебор, но я не мог освободиться от захвата, не нанеся ему увечий, а потому мы в таком положении пролежали около часа, за которых я полностью пришел в себя.
Неожиданно для него, как только он ослабил свой захват, я начал приподниматься на руках, чем воспользовался Виталий, быстро повернувшись ко мне спиной, находясь подо мной, и тут же приподнял свой крепкий зад подставив его мне, как бы предлагая продолжить наши сексуальные игры.
Но это уже было перебором, так что я постучал ладонью по его голой заднице вскочил с постели…
Я потом не раз думал, что было бы, если б я повелся на уговоры Виталия и добрался до его округлой задницы. Ведь это могло перевернуть всю мою жизнь!
Но вряд ли! Геев я не люблю, так как всегда воспринимал их, как потных волосатых мужиков, непонятно чем занимающихся
Но Виталий не был похож на них. Он был с гладким телом, обладал какими то округлыми формами конечностей, у него были мягкие чувственные губы и большие зеленые глаза.
На нем природа совершила свою ошибку, но это уже его беда…
Как не пытался Виталий повторить свидание, но я был неумолим, не смотря на его слезы и мольбы, хотя порой мысль повторить шальную ночь у меня в голове пробегала. Но что то сдерживало меня. Вероятно я страшился последствий таких встреч, так как понимал, что в этом случае парень не оставит меня в покое никогда.
В девятый класс он не пошел, а переехал с родителями в Москву, где добился в одиночном катании больших успехов на международном уровне, хотя как-то в прессе промелькнула статейка, в которой его обвиняли в мужеложеств и вряд ли это была заказная статейка его недругов…
Глава 5 Крым
Поведай, море, мне скорей,
Какая ждет меня дорога?
Ведь тяга к женщинам сильней,
И я прошу любви у Бога...
Итак, 28 июля мы выехали на поезде в Крым, в Евпаторию, где родители сняли две комнаты во флигеле возле моря, с которым нас разделял только небольшой парк.
На море я бывал неоднократно, но на Кавказе, а вот Крым посетил впервые. Он показался мне более демократичным, что ли, хотя природа в Евпатории меня не вдохновила. Зато песчаный берег, особенно в районе так называемого Ракового поля, понравился больше, чем галечный берег в Сочи.
Еще было интересно поплавать в евпаторийском лимане с соленой водой, которая удерживала тело на плаву, если бы не маленькие червячки, которых в воде было предостаточно.
Но главным, портящим настроение, был наплыв детей - инвалидов после полиомиелита, которых несчастные родители привозили сюда в призрачной надежде на излечение.
Во флигеле были свободны еще две комнаты, в которые заселилась москвичка тридцати лет, которая приехала к ребенку, находящемуся на лечении в легочном санатории.
Это была высокая, стройная, ухоженная блондинка с небольшой грудью, которая работала манекенщицей в каком-то известном ателье мод.
Она, видимо, была хороша собой, но я привык иметь дело с более массивными дамами, и может быть потому, что она не проявляла ко мне никакого интереса, даже не сделал попытки с ней познакомиться поближе, хотя даже мама говорила. что Инесса - очень приятная особа и что я мог бы развеять ее скуку, когда она возвращается после посещения ребенка.