Так оно и случилось.
Но при выборе женщин, отправляемых в азовские степи, воеводы постарались в первую очередь «сплавить» всех особ легкого поведения и прочих, причисленных ними к «отбросам общества».
Это «криминальное скопление лиц – изгоев общества» стало постоянной головной болью даже для общеизвестной ростовской братии, называвшей свой любимый Ростов, городом спутником которого и был Приморск, не иначе, как «Ростов - папа», в отличие от одесситов с их «Одессой - мамой».
Знакомые с такими определениями, коренные жители Приморска, не испытывающие большой любви к ростовчанам, ехидно констатировали, что тогда их город – «достойный сын выше поименованных городов - гадюшников».
Приморск так и не стал столицей, и этому есть объяснение.
Дело в том, что проверив глубину Азовского моря, омывающего берега выдвинутого в его сторону в виде рога полуострова, Петр 1 понял, что большие корабли никогда не смогут заходить сюда, и охладел к своей идее.
К памятным местам в городе можно отнести старые районы города, преимущественно населенные потомками его первых жителей, коротающих свой век, как правило, в частных, одноэтажных домах.
Коренные жители этих районов, не смотря на растущие, как грибы, новостройки, сохранили их звучные названия: Богудония, Кашперовка, Собачеевка, Черный мост и другие.
Заходящие на территорию любой из этих резерваций без сопровождения местных жителей храбрецы или просто неосторожные люди в годы моей учебы все еще рисковали с большой вероятностью быть зверски избитыми и ограбленными аборигенами. Причем никакие аргументы во внимание не принимались, поскольку для чужаков действовало негласное табу на посещение этих территорий.
Любовное свидание с местной девушкой могло вообще закончиться для постороннего ухажера трагическим исходом.
Любопытно, что если аборигены встречали парня с их подругой за пределами «охраняемой территории», никакие санкции против соблазнителя не применялись.
Защита «зон оседлости» приводила к грандиозным разборкам между группировками, заканчивающимся поножовщиной, зачастую приводящей к летальным исходам среди участников побоищ.
Предоставив заинтересовавшимся читателям сжатую «историческую справку» в интерпретации Кати и Лены, продолжу свое жизнеописание.
Мы преодолели в толпе один квартал по улице Ленинской, где я с раскрытым от восхищения ртом разглядывал многочисленных красавиц, идущих навстречу.
Затем мои спутницы безропотно согласились с моим предложением прогуляться по городской Набережной, и мы повернули направо, в сторону белеющих при свете фонарей гипсовых хищников, установленных в начале длиннющей лестницы, ведущей к морю.
Спустившись вниз, вдоль густо засаженных откосов, я увидел бескрайнее море, вода в котором тихо плескалась о дамбу, облагороженную камнем на протяжении нескольких километров, по всей длине Набережной.
Народа на Набережной, не в пример улице Ленинской, было немного.
Кое-где встречались обнимающиеся, раскрасневшиеся от эротических желаний пары.
Я удивленно заметил, что на разных уровнях довольно-таки крутой горы, спускающейся к Набережной и засаженной деревьями и кустарником, повсеместно мерцали огоньки.
Как мне объяснили. немного смутившись, спутницы, это были не светлячки, а зажженные сигареты в руках у парочек.
Оказалось что те, гонимые любовной лихорадкой, не в силах сдержать порывов страсти после прогулок по улице Ленинской, по традиции торопились в район гористых склонов.
Здесь они совершали небольшое восхождение и отыскивают приглянувшиеся им места с целью совершения общеизвестного ритуала, необходимого «для поправки здоровья», как выразилась покрасневшая от смущения Лена.
Мне было непонятно, как можно совершать подобный «ритуал», находясь на склоне под углом 45 градусов и не сползать вниз? Но я решил не смущать спутниц, оставив этот вопрос открытым, резонно предположив, что, в случае успешной сдачи экзаменов, мне все равно предстоит самостоятельно приобретать опыт для решения этой задачи.
Наша экскурсия по городу продолжилась. Мы поднялись по лестнице, снова очутились на Приморском «Бродвее», после чего проследовали среди постоянно увеличивающейся толпы праздно шатающейся молодежи до парка, где по настоянию девиц мне пришлось единственный раз в жизни посетить городскую танцплощадку.
Там я постарался проявить всё свое умение в танцах, учтя свою техническую оснащенность, приобретенную с помощью профессиональной балерины.