Я подробно рассказал о моем появлении на свет в результате бомбежки.
Затем я поведал старушкам, как побывал в эвакуации, а затем долго рассказывал о Киеве под одобрительные взгляды расчувствовавшихся бабушек, ставших мне почти родными из-за того, что так заинтересованно восприняли мой рассказ, воспроизведенный мной, увы, с не очень качественным произношением.
Об этом они не преминули мне заявить, на что я согласно кивнул головой, дружелюбно улыбнувшись им.
А затем бабушки вместе принялись читать мой перевод, покачивая головами в знак одобрения.
Вдруг присоединившаяся к нам старушка вопросительно глянула на меня, приподняв на лоб пенсне, и молча указала на два непереведенных мной предложения.
Я сделал удивленный вид, как будто не заметил злополучных фраз, и напряженно начал думать, что делать.
И тут включилась моя интуиция.
Меня словно осенило. Я понял, что «кипящий чайник» есть не что иное, как «гейзер», в контексте текста рассказа. А дальше все становилось простым и ясным.
Я закончил перевод, и старушки, с очевидным удовольствием, поставили свои подписи под третьей оценкой «отлично» и, в унисон, пожелали мне успехов.
И, наконец ,мы направился на пляж со сменившей гнев на милость Леной,
расположившись прямо на откосе дамбы, выходящей на Набережную, как и другие отдыхающие.
Лена мне объяснила, что ветер, который дует с моря в сторону набережной, называют «низовым».
При таком ветре лучше находиться здесь, потому что вода прибывает, и море в этом месте становится глубже.
Ветер, который дует в противоположном направлении, соответственно, называют «верховым».
При нем предпочтительней отправляться на пляж, расположенный с противоположной стороны «рога», так как в это время начинается прилив, и море становится глубже уже там.
Кроме того, пляж в том месте песчаный и более благоустроенный.
Неоднократно искупавшись в очень теплом море, похожем по плотности воды на Днепр, я принялся рассматривать дамский контингент, одетый в мини бикини.
Лена сильно проигрывала многим отдыхающим, хотя формы ее оказались более соблазнительными, чем в одежде.
Что меня удивило, так это абсолютная раскованность многих местных девиц, которые живо реагировали на мои реплики и мгновенно определяли во мне выходца из другого города.
Изящная, прекрасно сложенная, смуглая, как мулатка, с черными, распущенными волосами девчонка лет семнадцати сразу же привлекла мое внимание, что не ускользнуло от ревнивого взгляда Лены.
Она тут же, шепотом, сказала мне, что это цыганка, по имени Белла, которая пользуется покровительством группы элитных спортсменов, а потому не рекомендует мне заглядываться на Беллу во избежание ненужных эксцессов.
Лучше бы она этого не говорила, так как я сразу же подплыл к заинтересовавшей меня «чернушке», изображая классический кроль, и отпустил ей неуклюжий комплимент о том, что еще никогда не встречал таких красивых волос, как у нее.
Она же посоветовала мне «продолжать махать верхними конечностями» и плыть дальше, пока они у меня еще в целости и сохранности.
Я нагло возразил, что у меня в запасе еще есть нижние и средняя, но наиболее дорогая мне, конечности, которыми, при необходимости, смогу воспользоваться, но надеюсь, что она сама постарается спасти невинную жертву ее невероятно красивых глаз.
К моему удивлению, девчонка подплыла ко мне поближе и поинтересовалась, откуда я, такой шустрый, здесь появился.
Между нами завязалась непринужденная беседа.
Я понял, что Белла очень приятный собеседник, веселая и непосредственная девушка, с которой мы сможем стать прекрасными друзьями.
О более близких отношениях я тогда не думал, понимая, что тягаться с ухажерами - спортсменами, тем более в чужом городе, мне ни к чему.
Белла поведала мне, что ее родители – настоящие цыгане, осели в Приморске лет двадцать тому назад, где она и родилась в частном доме, расположенном в «резервации» под названием Богудония.
Когда мы подплыли к берегу, она заметила мою боевую спутницу, со злостью смотревшую на нее, и, скорчив презрительную мину, достаточно громко для того, чтобы та слышала, спросила у меня, не старьевщик ли я, что подбираю всякие отбросы?
Я слегка смутился, но не стал оправдываться, что хоть как-то приподняло меня в глазах Лены, но ко мне Белла в этот день потеряла всякий интерес, хотя, перед уходом, надев платье, все же подошла и дружелюбно сказала:
- До скорого свидания, Игорек! И помни мой совет. С «подстилками» здесь общаться не надо. Это город не такой большой, как Киев. Ты, как я понимаю, не будешь здесь в задних рядах. Поэтому поддерживай свое реноме, не пожалеешь. Это я, Белла, тебе говорю!