Мама ничего не замечала, внимательно следя за событиями, которые разворачивались на экране, а я продолжал гладить вожделенное бедро, не зная, что делать дальше.
И неожиданно я почувствовал, как напряглась Лика и начала покачиваться всем телом на стуле вперед и назад, издавая какие-то странные звуки, а затем внезапно сильно вздрогнула и расслабленно откинулась на спинку стула…
Я не понимал, что с ней. Неужели мои ласки могли привести к такому невероятному ее возбуждению? И что означает этот вскрик, отдаленно напомнивший мне стон Нины во время ее объятий с Лизой?
Я продолжил было свои манипуляции, но Лика аккуратно взяла мою руку и сняла с бедра, как бы давая понять, что сеанс окончен!
Через пару минут после этого она поднялась и отправилась домой, не досмотрев до конца передачу, бросив на меня при этом какой-то странный взгляд, каким хищные птицы смотрят на свою жертву перед тем, как резко атаковать ее.
Этой ночью мне приснилось, как мы с Ликой лежим на диване в гостиной комнате, и я медленно раздеваю ее, гладя по необъятному телу, а она целует меня в губы, переходя на все тело, от чего я вздрагиваю и просыпаюсь,ощущая на себе что-то липкое.
Итак, думал я позже, тщательно помывшись под душем, такие мои шалости до добра не доведут! Но тут же вспоминал упругое бедро Лики, и кровь закипала в моих жилах.
Так уж получилось, что Лика стала почти что ежедневно захаживать к нам на просмотр телевизионных программ в вечернее время, а мама ей сочувствовала, что, мол, женщина без мужа, которого почти что не бывает дома, так что ей делать, тем более, что ее единственная дочка учится в спортшколе и постоянно находится на сборах!
Я согласно кивал, оставляя слова мамы без реплик.
Любопытно другое: с каждым днем одежда, в которой являлась к нам дама, становилась все более легкой и короткой, кроме того на платьях в районе вожделенного бедра появился глубокий разрез с моей стороны.
Я это заметил почти что сразу и начал думать, как можно этим воспользоваться.
Решение пришло тут же. Как только Лика явилась в следующий раз, я расположился рядом и, сделав глубокий вдох, положил руку на вожделенное место, после чего начал аккуратно раздвигать разрез на платье, просунув туда руку и ощутив теплую нежную кожу женской ноги, которую начал осторожно гладить, постепенно продвигая руку по бедру к его внутренней стороне.
Я видел, как Лика откинулась на спинку стула, стараясь расслабиться и прикрыла глаза, видимо, будучи не в силах выдержать какие-то, только ей понятные ощущения.
А я уже не следил за ходом времени и, почти охватив полное бедро женщины рукой, буквально терзал его, находясь в состоянии невероятного блаженства.
И вот настал момент, когда неожиданно для меня моя рука оказалась между ног Леры, и только тогда я понял, что она натянула платье на голое тело, так что я невольно коснулся бритой промежности и мгновенно отдернул руку.
И тут произошло совсем неожиданное для меня: Лика осторожно взяла мою руку и положила на то место, где она находилась до тех пор, все сильнее прижимая ее к себе, и, находясь в в таком положении, замерла, слегка покачиваясь вперед и назад, а потом сильно задрожала и, вскочив со стула, отправилась домой, пробормотав, что, вроде бы, забыла на кухне включенный утюг...
Целую неделю я провел в страданиях, не понимая, где и чем я обидел даму своего сердца. Но она не приходил ни днем, ни вечером, и я готов был отрезать свою руку, которая, возможно, стала причиной разлуки моей ненаглядной толстухи со мной.
Но восьмой вечер к нам в дверь позвонили. На пороге, как ни в чем не бывало, стояла Лика, а за ней ее подруга, которую звали Наталья, а по простому Ната - мать одиночка, 35-ми лет отроду с фамилией одного из руководителей революции в Стране Советов, который позже умер чуть ли не в столетнем возрасте.
Она в этот период времени переживала непростые времена, так как ее четырнадцатилетний сын связался с дурной компанией, которая решил ограбить богатенького цеховика, проживающего в доме, рядом с Театром оперы и балета в Киеве.