Проклиная бессовестную Эмму, я со злостью ответил ей, что, если она получит ответ на свой вопрос, то забудет о своем ремесле и, не смотря на свой солидный возраст, только и будет думать, как проникнуть ко мне в штаны.
Она надулась, и мы три дня не разговаривали.
С тех пор я наглухо закрывал дверь в свою комнату, когда к хозяйке кто-либо приходил по любому вопросу.
В институте было все спокойно, хотя профессор по ТОЭ Мазур не выполнила своего обещания и не зачла мне курс второго семестра прошлого года по ТОЭ, мотивируя свое решение тем, что в зачетку она тогда мне оценку не поставила из-за моей болезни.
Когда преподаватель увидела, что я надулся и покраснел от возмущения, то она, будучи со мной в хороших отношениях, начала доказывать, что надо участвовать в учебном процессе, чтобы от безделья не сдвинуться по фазе.
Я предложил ей, что готов вести лабораторные работы в ранге лаборанта на общественных началах, но не отсиживать заднее место на лекциях и делать бессмысленную курсовую работу.
С таким предложением она тут же согласилась, и ежедневно три часа с учетом дороги и подготовки стендов, я в будние дни тратил на новую общественную работу.
Кроме того, я два раза в неделю посещал лекции по «Электрическим измерениям», а лабораторные работы мне зачли автоматом, так как они проходили в соседнем помещении с лабораторией ТОЭ и по времени совпадали с выполнением мной общественного задания.
Поэтому профессор договорилась, чтобы я был освобожден и от этой ерунды.
Также я посещал лекции по усилителям, хотя имел прекрасный конспект лекций, начитанных Валевским в прошлом году, который, несмотря на свое мерзкое поведение, был, несомненно, специалистом своего дела.
Несколько раз мне пришлось съездить с баскетбольной командой института в Ростов на областные соревнования, где большей частью мы проигрывали, но и там, на спортивной базе, я познакомился с капитаном женской баскетбольной команды Новочеркасского политехнического института, которая играла очень технично, хотя рост ее составлял 191 см.
Вместо ночного отдыха мы с ней резвились в холле базы, за карликовыми пальмами, так что, во время матчей я представлял собой жалкое зрелище, а в последний, пятый день отказался выйти на площадку, мотивируя это болями в коленном суставе, хотя я травмировал кое-что другое.
«Кобылке» же наши игры приносили только пользу, поэтому она блистала не только в холле, но и на площадке, за что и получила приз лучшего игрока турнира, а я купил ей большую шоколадную медаль, покрытую желтой фольгой.
Из-за того, что я изредка играл за сборную по баскетболу, мне приходилось, периодически, посещать тренировки, которые проводились в спортивном зале института.
Я наряжался в новый спортивный костюм, брал с собой наколенники, послужившие мне верой и правдой, и недавно появившиеся импортные полукеды, а форму нам готовили централизованно к каждой тренировке по инициативе старшего тренера, который пришел из команды «Красный котельщик» взамен изгнанного за очередные прегрешения старого тренера.
Я сохранил приверженность к своему восьмому номеру, под которым играл еще в «Динамо» и команде юношей Киева.
На вопрос моей хозяйки Веры Петровны, куда направляюсь, я как-то пошутил, ответив, что ухожу заниматься «мордобоем».
Хозяйка предположила, что я имею в виду занятия боксом, и начала рассказывать всем знакомым, что у нее на квартире поселился боксер, а я не стал ее разочаровывать, потому что подобные сплетни меня мало интересовали.
Одним из первых, кому она рассказала почему-то взволновавшую ее новость, оказался ее сын Володя, хорошо сложенный здоровяк лет тридцати.
Он несколько раз встречал меня в компании Бамбама, что развеяло у него любые сомнения по этому поводу, особенно тогда, когда я, во время его присутствия, пришел домой с тренировки с рассеченной в результате столкновения с головой партнера переносицей.
Через некоторое время он с семьей пришел к своей мамаше в гости, чтобы поздравить ее с праздником 8 марта.
Выпив лишнего, он начал приставать ко мне, чтобы я продемонстрировал ему свои физические кондиции.
Я понял, что если Володя сейчас первым навалится на меня, то буду опозорен, так как мужик весил под центнер и занимался физическим трудом, работая каменщиком на строительстве домов.
Я долго отнекивался, объяснял, что не хочу травмировать его, а он упрямо подставлял мне свою физиономию, причем вел себя все более агрессивно.