Праздник Нового года прошел в подготовительной группе «Рябинка» на ура. Все ребята были в красивых костюмчиках — кто-то был снежинкой, кто-то лисичкой, ну а Павлик — зайчиком. Особый смак мероприятию придали новогодние сладкие подарки, которые получили все ребятишки после праздничной программы.
Павлик как раз аккуратно складывал свой подарок в рюкзачок, думая о своем младшем брате, который обожает всевозможные сладости, когда к нему подошел его друг Артем и попросил мандаринку. Мальчика, одетого в костюм зайчика не смутил факт наличия у Артема точно такого же подарка. Просит — значит ему нужно, он же — друг?
Поэтому Павлик без задней мысли открыл свой подарок и протянул товарищу оранжевый, пахнущий Новым годом фрукт. К рукам Артема случайно прилипли еще парочка шоколадных конфет и большая вафля. Увидев раздачу слонов, еще парочка ребят угостились сладостями, не стесняясь выбирать конфетку повкуснее.
Павлик смотрел на ребят с любовью, ему было приятно, что он поделился своим счастьем. В его голове не укладывалась мысль о том, что его могли просто-напросто использовать. Ведь это же были друзья!
Когда за маленьким альтруистом пришла мама и увидела полупустой мешочек, на дне которого сиротливо лежали несколько карамелек, она сначала подумала, что мальчик сам съел все конфеты и накричала на него, опасаясь, что у него случится приступ диатеза. Но когда она узнала куда на самом деле делись все конфеты, ей захотелось расплакаться. Не из-за этих чертовых конфет — из-за обиды.
— Тряпка, мямля, нюня! — бормотала мама мальчика, глотая слезы.
Недавно потеряв мужа в одном из первых «контактах» с инсектоидами, она, как никогда раньше, нуждалась в мужской поддержке и опоре. А мальчик стоял в раздевалке и не понимал, почему его мама плачет. Слезы сами собой капали с его ресниц, а на душе было противно. Он понимал, что сделал что-то не то, но не понимал, что именно. Но когда он услышал горькое:
— А о брате своем ты подумал?! — что-то щелкнуло в его голове.
До него дошло, что его обманули. Обманули те, кого он считал своими друзьями. И эта обида жгла сильнее, чем мамины слезы.
А ведь все в нашей жизни складывается из мелочей. Будь у Павлика на тот момент папа, который смог бы ему по-мужски объяснить, в чем именно заключалась его ошибка, может быть, все пошло бы по-другому. Будь его мама менее эмоциональна и, отложив разговор на попозже, не рассказывала бы мальчику всю дорогу до дома, какой он безвольный лопух, может быть все сложилось бы иначе… Но папы не стало в прошлом месяце, а мама слишком сильно старалась донести до паренька, что он поступил, как тряпка. Но больше всего мальчику было обидно за своего младшего брата:
— Получается, я предал Дениску? — мысль скальпелем резанула сознание ребенка. Павлик аж замер от осознания своей мягкотелости и слабовольности. Нащупав опору в лице своего брата, он почти принял решение быть сильным и твердым, как прилетевший от матери подзатыльник сбил концентрацию. Все, что сумел сделать мальчик — сдержать рвущиеся наружу слезы обиды.
— Чего рот раззявил, шевели ногами, или у тебя еще конфеты остались, которые ты не раздал всем вокруг?
Дальше в памяти замелькали колючие снежинки, летевшие прямо в лицо, острые мамины слова и открытый и искренний взгляд младшего брата, который с удовольствием взял одну из оставшихся карамелек, счастливо улыбаясь Павлуше. Слезы комом стояли у мальчика в горле.
«Я буду заботиться о тебе, брат», — подумал он напоследок, прежде, чем забыться спасительным сном.
— Уступи место бабушке.
— Взял ключи?
— Проверь телефон!
— Деньги не забыл?
Обрывки воспоминаний цветным калейдоскопом мелькали перед крепко сжатыми глазами Мелкого, откуда-то пришло понимание, что мама заботилась о нем, пытаясь сделать, как лучше. Но сам он с каждым днем ощущал себя маменьким сыночком все больше и больше. По началу это его жутко раздражало, что выливалось в истерики, ссоры, конфликты, скандалы, а потом он просто забил, предпочтя суровому и жестокому реальному миру, где нужно было говорить «нет», отказывать людям, расстраивая их, мир виртуальный — книги, а позже и видеоигры, где он спасал принцесс, друзей и даже миры. Там он был рыцарем, великим мечником, пилотом боевого робота, разведчиком и президентом. Мелкий чувствовал, что вот-вот, еще совсем немного, и он точно вспомнит полностью все, что было.
Карусель картинок взорвалась радугой, а память сделала прыжок в студенческие годы. Сколько ему тогда было? Двадцать один- двадцать два? Мозг заботливо спрятал неприятные воспоминания поглубже и вот уже не Павлик, а Паша стоит перед непримечательной дверью в центральном фойе своей главного здания своей альма-матер и все никак не может найти в себе силы постучаться.