«Как мало мне надо для счастья», — весело подумал я, подкладывая себе рыбку в салатик, нарезая хлеба для супа, который дожидался тут же, в центре стола, в красивой такой, цветной кастрюльке с цветочками, отдаленно напоминающими розы. Приготовленная снедь была выше похвал и я огромным удовольствием начал уплетать ее за обе щеки, совершенно отключившись от происходящего.
*Максим, ты что делаешь?! * — раздался в голове голос. От удивления я даже подавился куском хлеба, который в этот момент закусывал рыбку.
— М? — промычал я и тут же осекся. Анина мама с недоумением на меня смотрела. Поднесенная к ее рту чашка с чаем так и замерла.
«Я что, слишком быстро ем?» — я удивленно посмотрел на свои руки. По ощущением, со стороны я сейчас был похож на хомяка, которого застукали за заготовкой припасов на зиму. — «Ну да, девушке положено кушать медленно и грациозно, не теряя лица, я ведь прав? Деревня необразованная, Аню позоришь!»
С этими мыслями, я продолжил кушать не торопясь и не загребая еду, будто в ней был смысл моей жизни. Даже когда запивал все это дело чаем, оттопыривал мизинчик.
Глядя на шокированное лицо женщины, у меня появилось подозрение, что, возможно, я делаю что-то не так. Что поделать, манерам поведения за столом меня как-то не учили, семья у меня была обычная, рабочая, как-то не до этого.
*Как ты это можешь есть? * — тихо прошептал голос, полный недоумения и легкого отвращения.
— М? — понимание ситуации меня полностью покинуло. Что такого можно сделать, чтобы при обычном ужине так заклинить мать девочки и удивить ее саму?
— Ань… — голос женщины звучал очень удивленно, а в ее глазах так вообще можно было увидеть критическую ошибку. — Что случилось? Что-то ведь случилось, да?
«ЧТО?! ОНА ПОНЯЛА?! КАК?! КОГДА?!»
Сохранять невозмутимое лицо было крайне сложно, особенно с вилкой во рту, но я держался, хотя внутри меня и одолевал страх, а также бушевал молчаливый ураган эмоций от Ани. Я точно сделал что-то не так.
«Так, всем сохранять панику и не поддаваться спокойствию. Выход можно найти из любой ситуации, а сейчас мы просто кушаем. Объяснить можно все что угодно».
С этой мыслью я со спокойным лицом дожевал и, наклонив вопросительно голову, произнес:
— О чем ты, мам? — и вилкой подцепил еще один кусочек рыбки, отправляя его в рот, как ни в чем не бывало.
— Ты ведь всю жизнь ненавидела рыбу… — в этот момент этот самый кусочек застрял у меня в горле.
«Окей, возможно-о, это будет сложно объяснить, но пока все под контролем».
Откашлявшись, и подождав реакции от Анны, которой я так и не дождался, я снова посмотрел на маму и улыбнулся.
— Сегодня был очень тяжелый день, вот и не заметила… И знаешь, кажется, теперь она мне нравится…
Вижу по глазам, что это еще не все, ну пожалуйста, ну не надо…
— Но ты ведь никогда так много не ела…
«Так, объяснить все голодом. Ничего сложного…»
—… и ешь ты обычно только салатик вечером, ведь у тебя диета…
«Аня, ну вот какого хрена!» — в сердцах выругался я про себя.
Если я и хотел стать в прошлой жизни актером, но боялся, что у меня нет таланта и попросту не выйдет, то сейчас это желание переросло в принцип выживания. Несомненно — навыков у меня нет, но сейчас главное просто не тормозить.
— На самом деле, я сегодня весь день не ела, даже завтрак пропустила, представляешь? — всплеснул я руками, пытаясь изобразить досаду. Кажется, я изобразил лишь плохую игру, собственную тупость и очередную, не свойственную хозяйке тела, черту характера. Так или иначе, но женщина отстала от меня, машинально двигая челюстями и думая о своем. Возможно, у нее и появились некоторые вопросы или подозрения, но сейчас спрашивать она о них точно не будет — скорее всего просто не посчитает нужным.
*Прости…* — вернувшись в Анину комнату, я тут же прыгнул на кровать, с удовольствием растянувшись на ней после сытного ужина. — *Нужно было тебе сказать, о том, что я не ем, и о диете тоже… Просто мне в голову не пришло про такое говорить…*
«Что ж, похоже, что она поняла, что это ее просчет. Хотя и мой, если уж быть честным. Поддался голоду и накинулся на еду, будто всю жизнь голодал! Никогда не задумывался над тем, что значит «соблюдать диету» для девушек».
— Ты не виновата, — я усмехнулся. — Все предугадать просто невозможно, как и предупредить обо всем. Есть множество вещей, которые ты каждый день делаешь, даже не обращая на это внимания, но для меня они будут чем-то новым. Я прекрасно понимаю. Постарайся в такие моменты не оставлять меня одного, чтобы я еще больше не наломал дров.
*Угу, хорошо*.
Чувствую, что повеселела. В принципе, я умудрился прожить в ее теле целый день, не угробив репутации, не подставив и не умерев. Аня уже должна была понять, что я на ее стороне, и стремлюсь помочь. Конечно, делаю это не совсем умело, но, тем не менее, думаю, что немного ее доверия я заслужил.
— Ну что, давай тогда раздеваться и спать?
*Извращенец! Я так и знала, у парней лишь одно на уме! *
«О боги, началось. Рано я обрадовался… Марси, где бы ты не была, возвращайся скорее, мое терпение трещит по швам…»
Марси, к сожалению, не объявилась, а значит мысленно взывать к ней нет смысла. Оправдываясь перед Аней, я все же переоделся в пижаму и, выключив свет, залез под одеяло. Никогда не задумывался, что одинаковый для всех день, может быть таким длинным и наполненным событиями. Почесав после этой мысли ссадину на лбу, наконец таки закрыл глаза.
*Слушай…* — голос девочки, казалось, слегка подрагивал от смущения и неловкости — *Ты говорил брату о каких-то тренировках, и мне показалось, что это воспоминание тебе неприятно. Можешь рассказать? *
«Вся ее жизнь сейчас у меня как на ладони. Я вижу, чем она живет, я знаю, что она делает, и живу сейчас ее жизнью. Будет несправедливо, если я не расскажу о себе…»
Открыв глаза, я уставился в темный потолок. С улицы доносились звуки проезжающих машин, неразборчивые отголоски разговоров людей под окном и пение птиц. Вечная проблема пернатых в крупных городах — их щебет не слышно за дневной суматохой десятков тысяч людей, поэтому их концерты начинаются после того, как город погружается в дремоту, и наступает тишина. Я вытянул руку перед собой, будто пытаясь дотянуться до потолка.
— Не считаешь ли ты, что дети для родителей, зачастую — это их несбывшиеся амбиции, которые они не смогли реализовать? И что они хотят сделать нашими руками то, что у самих не вышло? Вот мой отец именно такой.
Поднеся тоненькую Анину руку к лицу, я продолжил.
— Отец хотел стать чемпионом, добиться славы и успеха в карьере боевых искусств. Долго тренируясь и развивая свое тело, он хотел получить общественное признание своей силы и навыков, но у него не вышло. Просто не вышло. Не было никаких травм, угроз или облав конкурентов на него. Мир спорта оказался для него слишком суров, и он просто проглотил отца и выплюнул, когда тот перестал быть ему интересен, и это очень сильно задело отца, — я сжал пальцы в кулачок. — В итоге, он встретил девушку, обзавелся семьей и устроился на обычную работу. Всего, наша мама подарила ему трех мальчиков, — я начал разгибать пальцы, называя имена, — Максима, Александра и Руслана. Когда мы немного подросли, отцу в голову пришла мысль, что раз у него не вышло с боевыми искусствами, то его место сможем занять мы, что теперь он не совершит старых ошибок. Отец занялся нашим спортивным воспитанием, когда мне было лет пять, Саше восемь и Руслану девять.
Закрыв глаза, я рассмеялся, вспоминая детство, о котором уже успел забыть.
— Знаешь, я ведь всю жизнь был пацифистом, и мысль о том, что эти тренировки нужны для того, чтобы потом ездить по миру и постоянно драться, мне очень не понравилась. И я сказал об этом отцу, что не хочу заниматься, что не хочу делать людям больно, — произнес я и замолчал.
*Что было дальше? * — тихо спросила Аня, когда пауза затянулась.