Конечно, я уже умер и этого не изменить, но сейчас захотелось плюнуть на всю конспирацию, на все свои планы и закричать — «Я жив, вот он я, в чужом теле!». Стало невыносимо больно от скорбного лица матери. Прошел практически месяц, но похороны только сегодня, и от мысли, что все это время она жила с мыслью, что ее сын мертв, мне становится плохо. Можно сказать, она похоронит меня дважды — в первый раз, в день моей смерти, и второй — сегодня. Тем не менее, она держалась, хотя было видно, что дается ей это очень нелегко. Впервые я задумался, какие последствия имеет моя смерть для окружающих.
*Максим, отвечай*, — будто сквозь пелену, услышал я голос подруги.
— Мам, извини ее, просто у нее шок от этой новости. Это Анна, она была подругой Макса, — ответил за меня Саша, видя мое замешательство.
— Извините, — тихо промямлил я, опуская глаза в пол. Мне стало стыдно. Стыдно за свою полную безответственность. Что тогда, что сейчас.
— Всем нам нелегко, — понимающе кивнула мама. —Что ж, проходите, попрощайтесь, время еще есть…
Больше ко мне никто не подходил. Внутри собралось достаточно народу, и, к своему стыду, бо́льшую часть из них я не узнал. А вот Руслана с отцом я признал сразу. Саша первым делом направился вместе с мамой к ним, оставив меня одного. Руслан, гордость нашего отца, был непоколебим, и лишь небольшие морщинки на его лице выдавали в нем какие-либо эмоции, а вот сам отец… от него такого я не ожидал. Он запомнился мне как суровый, целеустремленный мужчина, неумолимый и принципиальный. Сейчас же он с отрешенным видом стоял у гроба в центре комнаты, смотря невидящим взглядом сквозь него и совершенно не обращая внимания на окружение. Нет, он не плакал. Создавалось впечатление, будто из него просто выбило весь дух, и сейчас он стоял совершенно растерянный и опустошенный.
Я обошел гроб с другой стороны и медленно приблизился к нему. Многие подходили попрощаться с «покойным», поэтому на меня не обратили никакого внимания. Мне думалось, что я испытаю ужас от осознания произошедшего, но этого не произошло.
«Я» лежал с безмятежным, лишенным хоть каких-то эмоций лицом, одетый в выпускной костюм, в котором я прощался со школой. Тело до груди было накрыто каким-то покрывалом, а на самой груди руки были сцеплены в замок. Перед глазами пробежали воспоминания того утра — мое искореженное тело на мокром асфальте, с переломанными ногами.
«Хорошо они постарались», — сдавленно подумал я, глядя на выпрямленные стараниями патологоанатомов конечности.
Подойдя вплотную, я протянул ладошку и коснулся рук своего тела. Не знаю, на что я надеялся, но никакого отклика, никакого странного чувства я не почувствовал, разве только холод мертвой плоти. «Мне не получится вернуться в свое тело». Как-то разом на меня навалилась усталость, и ноги стали ватными. Какое-то время я не мог отвести взгляд или, хотя бы, убрать свою руку. Спустя пару минут, я поднял голову и увидел, как на меня не отрываясь смотрит отец с каким-то странным выражением лица. На секунду, в его глазах что-то блеснуло, но его тут же отвлекли. Не решаясь больше задерживаться, я развернулся и направился к выходу подышать воздухом.
*Как ты?* — спросила через какое-то время Аня.
— Бывало и лучше, — морщась, ответил я. Ко всем этим неприятным ощущениям и чувствам добавилась еще и ноющая боль в висках.
Так мы и стояли некоторое время в полной тишине, каждый думая о своем. Потом вышел Саша. Встав рядом, он с кислым выражением лица закурил.
— Чего такой грустный, умер кто-то?
— Макс, ну вот не до твоих шуточек сейчас! — недовольно ругнулся брат. — Хоть бы попытался быть серьезным, твои похороны, как-никак.
— Тебе самому не смешно от того, что ты сейчас сказал? — горько усмехнулся я. — Извини, ситуация ну слишком абсурдная, тяжело держать себя в руках.
Саша посмотрел на меня с каким-то сочувствием и ничего не стал отвечать.
— В такие моменты только и остается, что шутить, иначе и свихнуться недолго, — философски заметил я, уставившись на подъехавший похоронный кортеж. — Ну что, в последний путь?
Остальная часть прошла как в тумане. Прибытие на кладбище, погребение, слезы матери и некоторых сопровождающих, в числе которых я узнал бывших друзей и однокашников, поминки. Было тяжело на это смотреть. То, что я умер, меня уже мало волновало, больно было видеть, какие это последствия имеет для окружающих. Домой меня также отвозил брат. В боковое зеркало я увидел автомобиль Евгения, что говорит о том, что пост он не покидал и все это время наблюдал издали. Всю дорогу мы молчали, молчала и Аня, понимая, что мне надо побыть наедине со своими мыслями.
Вечером вместе с Верой Николаевной мы слушали отчет Евгения. Как оказалось, в течении всего дня он не заметил ничего подозрительного, только несколько раз ловил на себе любопытные взгляды некоторых посетителей больницы и гостей на похоронах.
— Вы не обращали внимания на эти взгляды? — спросил я уставшим голосом. — Может, какие-то из них вам могли показаться… странными?
Мужчина на секунду задумался, слегка покачивая головой вперед-назад, а после слегка приподнял брови.
— Да, пожалуй, был один взгляд, от которого в дрожь бросило. От какого-то старика с тростью. Смотрел он на меня так, будто хищник… может, психически нездоровый? Старики часто не в своем уме в таком возрасте.
— Пожалуйста, обращайте внимание на таких личностей, — я нервно потер виски.
«Значит, и сегодня они появились», — я напряженно прикусил губу. — «А я думал, что могу их почувствовать, если они будут рядом… черт!»
— Те, кто меня преследовал в ТЦ, обладали ну очень пугающим взглядом, — я даже выбился из роли, начав говорить как мне привычнее. Сил уже ни на что не хватало. — Вполне возможно, что это какие-то фанатики, кто их знает.
Воскресенье прошло куда более спокойно. Из дома выходить я не решился, да и не особо хотелось, если честно, так что день посвятили урокам, подготовке и проговариванию деталей с Михаилом, который в тот день дежурил. Созвонился с Викой, которая скинула параграфы и упражнения домашней по всем предметам, и немного поговорили. Девушка волновалась за меня, но я заверил, что все будет в порядке. Звонила также Настя, которой Вика все рассказала, ну и Коля. Последний предложил придти ко мне, но я вежливо отказал, поблагодарив за беспокойство. От Саши все так же ничего слышно не было. Не звонила и сама не отвечала. Можно было бы попробовать разобраться с ней, но у меня сейчас и своих дел по горло. Уж не знаю, в курсе ли она, или нет, но втягивать ее у меня желания не было.
К вечеру я немного приободрился. Долго хандрить у меня никогда не получалось, да и готовка ужина хорошо так отвлекала от мрачных мыслей. Вера Николаевна должна была вот-вот вернуться, так что Михаил откланялся и отправился домой.
— Ань, ну вот скажи, как можно этим питаться?! — негодовал я, доставая из холодильника зелень для салата.
*Спокойно. Это обычная диета, чего ты ноешь?*
— Думаешь от парочки кусочков мяса и тарелки супа ты сильно потолстеешь?
*Не думаю, а знаю, Максим*, — заверила меня подруга. — *Так что не спорь. И масла меньше добавляй*.
— Да так же и загнуться недолго! Сейчас бы с полным холодильником еды умирать от голода!
*Переживешь*, — немного заводясь, произнесла Аня. — *Еще никто не умирал от этой диеты*.
— Значит, я буду первым, — кисло пробубнил я. — Тебе меня не жаль?
*Ты драматизируешь…*
— Как ты не понимаешь?! Мужчине нужно много питаться, иначе он превратится в бессильный тюфяк! Еды! Хочу есть! Аня, я жрать хочу!
*САЛАТ ЖРИ Я СКАЗАЛА!*
В итоге ужинал я салатом.
Ночью в очередной раз снились какие-то люди, потом меня преследовали безликие существа, ну а под конец даже в землю закопали. В принципе, после пережитого я не удивился такому набору сегодняшних снов, да и Ане эти кошмары уже порядком поднадоели.
— Надеюсь, хоть сегодня потрясений не будет, — устало зевнул я, вставая с кровати.