Может, сказать Е Чжицю, чтобы она писала ему домой? Нет, тогда тем более заподозрят, что у него с ней связь. К тому же корреспондентка явно не поладила с его женой. Чжэн Цзыюнь отнюдь не жаждал, чтобы Ся Чжуюнь всем нравилась, но она, в конце концов, его жена и имеет влияние в его жизни. Они даже считались образцовыми супругами: за всю жизнь Чжэна никто не мог ни в чем упрекнуть.
Он взял телефонную трубку и подчеркнуто официальным тоном произнес:
— Я слушаю, здравствуйте!
Но Е Чжицю совершенно не заметила его ухищрений и с места в карьер заговорила:
— Должна сообщить вам не очень приятную новость: ваша статья об идейно-политической работе не войдет в послезавтрашний номер…
— Почему? Редактор лично обещал мне напечатать ее послезавтра! — немного вспылил Чжэн. Он все-таки не мальчишка, который обивает пороги редакций. Статья была заказана ему газетой.
— Он ссылается на главного редактора и просит, чтобы вы еще раз обдумали некоторые положения.
— Какие именно? Нельзя ли конкретнее?
— Например, вы говорите о «коллективном сознании», а у нас обычно принят термин «коллективизм», — Е Чжицю почему-то прыснула. — Но фактически смысл тут один, ваши слова даже мягче и приемлемее для многих, а это очень важно. Скажем, выражение «человеческие чувства» действует на читателей лучше, чем «пролетарские чувства». Ведь мы должны рассчитывать на всех читателей, не только на самых передовых, так что, по-моему, ничего править не надо. У нас в редакции некоторые считают, что анализировать человеческие поступки с точки зрения психологии, социологии, социальной психологии, этнографии — это буржуазная отрыжка. Да, поведение человека в капиталистическом и социалистическом обществе различно, однако есть и общие моменты. Вы читали в газете «Известия» статью об одном японском автозаводе? По-моему, они здорово умеют работать с людьми. Скажем, если у человека кто-нибудь умер, ему дают деньги на похороны; если у него день рождения — дарят подарок… Это и есть учет психологии. Конечно, они стараются с ее помощью обогатить предпринимателей, но почему мы не можем теми же способами преследовать свои, социалистические цели?
Было впечатление, будто эту статью написала она сама и хочет убедить его в верности написанного. А может быть, она уловила колебания замминистра.
Чжэн Цзыюнь совсем не страдал честолюбием, если здесь вообще уместно это понятие. Ему было уже шестьдесят пять лет, и от многих надежд, зародившихся еще в молодости, у него осталось только желание поделиться своим долголетним опытом — и успешным, и печальным — в строительстве социализма, который, кажется, наступает снова. Возможно, Чжэн не во всем прав, но если удастся сделать хоть что-нибудь, это утешит его. Свои мысли он начал излагать на бумаге, статья об идейно-политической работе должна была стать первой в этом ряду. И вот первую же статью постигает такая неудача. Может быть, он слишком торопится? А если ничего не исправлять? Тогда вообще не напечатают. Человек должен идти на компромиссы, иначе все проиграет, даже части своих идей не сумеет отстоять.
Не отвечая на пылкие речи Е Чжицю, он продолжал думать: исправлять или не исправлять статью? Ко всему прочему он не мог открыто говорить по телефону.
Журналистка понизила голос, как будто разочарованная молчанием Чжэна:
— Я должна предупредить вас, что в газетах часто используют такой способ нажима. Если автор упорно настаивает на своем тексте, ему обещают ничего не править, а когда газета выходит, все оказывается переделанным. Тогда начинают ссылаться на дежурного редактора, который что-то не понял и внес небольшие исправления. Вам стоит заранее дать им понять, что вы знаете про этот трюк. Кроме того, один экземпляр статьи имеет смысл послать в ЦК. Я считаю, что она во многом новаторская…
— Спасибо, мы еще поговорим об этом! — поспешно оборвал разговор Чжэн Цзыюнь. Слишком уж рискованно она болтает, в его министерстве так не принято.
Солнечные лучи из окна били ему прямо в лицо. Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Сегодня не было ни особо трудных дел, ни баталий, ни проработок, но он почему-то устал. Видимо, не физически, а духовно.
Ладно, уступим, пойдем на компромисс! Наверное, он еще потому так поспешно положил трубку, что боялся упреков Е Чжицю: «Почему вы не отстаиваете своих взглядов до конца?» Возможно, она не высказала бы ему этого прямо, но думала именно так.
ГЛАВА 9
Чэнь Юнмин чувствовал себя измочаленным. Ему как будто заткнули уши ватой, удары барабанов и гонгов, людские крики, треск хлопушек — все куда-то отдалилось. Рабочие, получившие жилье, наперебой приглашали своего благодетеля на пельмени, и отказать кому-нибудь было невозможно. А мыслимо ли столько съесть? Будь у директора даже двадцать желудков — и то ничего не вышло бы. Хорошо еще, кто-то подал идею, чтобы от каждой семьи посылали только один пельмень. Их сварили в большом котле бригады капитального строительства, пригласили Чэнь Юнмина и ели все вместе. Над котлом поднимались клубы горячего пара, вокруг толпились люди… Чэнь Юнмин чуть не падал с ног, но не мог позволить, чтобы его настроение портило всеобщую радость. Он должен был оставаться здесь и крепиться ради остальных.