Первым делом она подстригла свои длинные волосы и сделала короткую стильную прическу, не желая при каждом взгляде в зеркало видеть потерянную женщину, отчаянно тоскующую по своей любимой.
Это не помогло.
Она снова посмотрела на бокал, понимая, что он зовет ее сильнее, чем сирены призывали бедолаг-мореплавателей. Внезапно ей стало трудно вспомнить, почему она должна мучиться и сопротивляться. Обеды с мартини. Встречи с клиентами. Послеобеденные переговоры. Алкоголь пропитал этот выспренный мир насквозь. Мир, в который Лорна не вписалась бы ни на секунду.
Лорна была слишком хороша для этого сброда.
- Ну что?.. - сбоку подошел ее отец и удовлетворенно осмотрел своих гостей. Он был невысоким, с выпуклой грудной клеткой, идеально подстриженными седыми волосами и не сходившей с лица сладкой улыбкой, вечно напоминавшей Келли торговца подержанными автомобилями. Они с ним были абсолютно не похожи, если не считать темно-серых глаз, темневших, когда кто-то или что-то вызывало их гнев.
Келли не могла не признать, что он за последние пару лет добился невероятных успехов в бизнесе и на данный момент был на пике карьеры. Настолько, что теперь он мог предложить очень тоненькую, хрупкую оливковую ветвь мира своему единственному ребенку после ее освобождения из тюрьмы. Он, наконец, занял главенствующее положение и мог (но только чуть-чуть) позволить себе рискнуть и не обращать внимания на неодобрительно приподнятые брови своих конкурентов.
Келли приняла ветвь неохотно. Она до сих пор так и не поняла, было ли это искреннее предложение или значило ли оно хоть что-нибудь. Но это был шанс снова встать на ноги, а она в нем отчаянно нуждалась. Она отплатила родителям усердной работой, прилагая все усилия, чтобы не разочаровать их.
Мистер Холлоуэй облокотился о барную стойку из красного дерева.
- Тебе нравится вечеринка?
- Я до сих пор удивляюсь, что вы меня пригласили, - честно ответила Келли и повертела бокалом, закручивая напиток в водоворот и по-прежнему не сводя глаз с крохотных пузырьков.
- Глупости, Келли, - он исподтишка оглядел комнату, чтобы понять, не услышал ли кто ее неожиданный и довольно нелестный комментарий. – Твоя упорная работа – это одна из причин, по которой мы здесь собрались.
Прием был в честь сорокалетия свадьбы ее родителей, но на самом деле они праздновали недавнюю продажу сорокаэтажного офисного здания. Отец настоял, чтобы они работали над сделкой вместе, при этом сам он осуществлял общее руководство. Его комиссионные будут ошеломляющими.
Долгие недели Келли дни и ночи корпела над проектом, выделяя себе не более часа в день свободного времени. Она едва успевала восстановиться, на большее времени не хватало. И точно так же, как легко и удобно можно скользнуть в хорошо разношенные туфли, ей оказалось пугающе легко вернуться к своим прежним привычкам. Оставалось добавить подружку-аферистку и набитый алкоголем бар – и тогда последних пары лет как и не бывало!
Она отлично справлялась с работой, и даже ее родители, наконец, вынуждены были признать этот факт. Их одобрение Келли пыталась заслужить так долго, что теперь, когда она его получила, она испытывала противоречивые чувства и не знала, что с ними делать.
- Еще шампанского? – спросил отец. – Ты весь вечер глаз не сводишь с этого бокала, а он все так же полон, - он поморщился, - наверное, он уже нагрелся.
- Нет, нет, не нужно, - заверила его Келли, рассеянно отмахиваясь от бармена, который уже спешил к ним под укоризненным взглядом мистера Холлоуэя.
Было всего девять вечера, а она уже хотела домой – правда, ее домом на данный момент была милая квартирка, которой родители изредка пользовались, когда не хотели стоять в пробках по дороге к своему загородному дому на озере. Они предложили ей пожить в квартире столько, сколько ей будет нужно… фактически, столько, сколько она будет работать на них. Они не стали прямо озвучивать свои опасения, но было ясно, что они хотят приглядывать за ней, чтобы свести к минимуму вероятность повторения разрушительных для репутации семьи событий. Бесплатное использование квартиры стало очередным сюрпризом и еще одной нитью паутины, опутавшей ее.
«Свобода, - подумала она, - понятие весьма относительное». И улыбнулась про себя такому определению.
Келли оглядела комнату.
- А где мама?
Мистер Холлоуэй указал подбородком на столик рядом с танцполом.