– Продавай, – сказала Викки Стоунер, которой были видны название компании и цифры, написанные Мэгготом.
– Почему? – спросил Мэггот. – Они поднялись на один пункт. – На какое-то мгновение он забыл, что имеет дело с придурочной сексуально озабоченной фанаткой.
– Правильно, – сказала Викки, – и идут они сейчас в тридцать шесть раз дороже номинала. А одна из японских компаний здорово преуспела в выпуске того же самого продукта, но его себестоимость в два раза ниже. Так что продавай, пока еще можешь получить какую-то прибыль.
Она отвернулась от Кэдуолладера и стала смотреть в окно на темный унылый сельский пейзаж Пенсильвании.
– А почему же мне не сообщил об этом мой бизнес-менеджер? – спросил Кэдуолладер.
– Вероятно, он не хочет этого делать, пока не избавится от своих акций. Нельзя же его за это винить. Продавай.
– Откуда такие познания о рынке ценных бумаг? – поинтересовался Кэдуолладер. – Если только ты действительно в этом разбираешься.
– В данный момент, Мэггот, – сказала Викки, довольная тем, что он поморщился от этого имени, – цена мне ни много ни мало семьдесят два миллиона долларов. Человек, стоящий таких денег, не имеет права быть глупым и невежественным. Когда мой отец умрет, я буду стоить четверть миллиарда долларов. Кому-то придется вести хозяйство.
Кэдуолладер был впечатлен. Он стал сыпать названиями компаний.
– Скажи мне искренне, что ты думаешь о них, – попросил он.
Он назвал компанию, выпускающую безалкогольные напитки.
– Продавай. Контракт с русскими разваливается.
Фармакологическая компания.
– Покупай. У них появились таблетки для предупреждения беременности, которые могут принимать мужчины.
Нефтяная компания.
– Продавай. Произошли изменения в порядке выплат ими дивидендов. После первого сентября тебя задушат налогами.
Всю дорогу до Дарлингтона они беседовали о высоких финансовых материях. Они не замечали «Дэд Мит Лайс» и продолжали разговор, пока машина не въехала на стоянку мотеля.
Громадный «седан» остановился перед рядом забронированных ими номеров. Мэггот вылез из машины. Викки последовала за ним.
– Поставь автомобиль возле гостиницы на другом конце городка, – сказал Мэггот шоферу. – Но не забудь приехать сюда завтра ровно в пять часов. Все должно быть уложено, и мотор прогрет. В это время наш вертолет вернется с концерта.
– Слушаюсь, сэр, – ответил шофер.
Вытащив из багажника и расставив на земле многочисленные чемоданы, он быстро уехал со стоянки, пока никто не увидел и не узнал машину.
Ключи от номеров у Мэггота и «Лайс» были с собой. По дороге к комнатам номер Один поравнялся с Мэгготом.
– На завтра все готово?
– Да, – ответил Мэггот.
– Репетировать сегодня не будем?
– Нет, – сказал Мэггот. – У меня нет времени.
– Нет времени? А что произошло такого важного?
– Нужно трахнуть эту Викки, – ответил Мэггот.
Оставив остолбеневшего Первого, он проследовал за Викки в ее номер, по дороге роясь в несессере в поисках пузырька с капсулами витамина "Е".
Не имея представления о рок-концертах, Римо с Чиуном выехали в Дарлингтон на следующее утро еще до рассвета и обнаружили, что и том же направлении едут все обитатели Западного полушария. За двадцать миль до Дарлингтона движение замерло.
Как муравей, пытающийся обогнуть лужу, Римо сворачивал с одной дороги на другую, со скоростного шоссе на проселочную дорогу. Что в лоб, что по лбу. Все забито. Все стоят.
Было десять часов утра.
Чиун глядел в открытое окно, через которое беспрепятственно выходил кондиционированный воздух, благополучно обделяя Римо прохладой.
– Интересная у вас система дорог, – заметил Чиун. – Все замечательно, пока никто ими не пользуется. Это великая инженерная мысль – построить дороги, которые чересчур просторны для спокойного движения и слишком тесны для оживленного.
Римо что-то пробурчал. Развернув машину, он вновь выехал на главное шоссе. Все те же двадцать миль до Дарлингтона. И всего три часа до начала концерта.
Римо застрял. Мимо него по обочине пронеслась черно-белая полицейская машина с включенной мигалкой наверху и завывающей сиреной.
Впереди Римо заметил первые признаки начинающегося разброда. Люди вылезали из машин. Некоторые забирались на крыши играть в карты. Другие сбивались в кучки и вертели самокрутки с марихуаной. Дверцы машин открывались, словно объявили учебную пожарную тревогу. У Римо вырвался стон. Теперь движение встало уже окончательно.
– Может, стоит пойти пешком? – предложил Чиун. – Хороший день для прогулки.
– Может, стоит предоставить дело мне? Тогда все будет в порядке, – резко оборвал Римо.
– Может, – согласился Чиун. – И все-таки… – предложил он.
Но Римо не дослушал до конца. В зеркальце заднего вида он наблюдал за приближением очередной полицейской машины. Это был обыкновенный «шевроле» с красной мигалкой внутри салона на панели управления. У Римо возникла идея. Он что-то сказал Чиуну.
Оба вылезли из машины и встали на обочине дороги. Римо поднял руки вверх и замахал приближавшейся полицейской машине, которая в конце концов остановилась, чуть не отдавив Римо ноги.
Водитель опустил стекло своего окошка.
– Какого черта, приятель? – крикнул он. – Уйди с дороги, это полиция.
– Да, – ответил Римо, приближаясь к водителю, – да, конечно.
Чиун подошел к машине с другого бока.
Римо взялся руками за дверцу водителя, заметив с огорчением, что дверца с противоположного бока была заперта.
– Но послушай меня, – продолжил Римо. – Я тоже сообщу тебе кое-что очень важное.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил детектив, и его правая рука переместилась поближе к левому борту его мятого серого пиджака.
– Говорю тебе, очень важно, – повторил Римо.
Полицейский смотрел на него, совершенно не обращая внимания на Чиуна.
– Так что? – вновь спросил полицейский.
– Нужно произвести арест. Видишь всех этих людей? Они все курят «'травку». Если я не ошибаюсь, это противоречит законам Нью-Йорка и Нельсона Рокфеллера. По новому закону всем им «светит» от семи до пятнадцати лет. Я хочу добиться полномочий на их арест.
Полицейский потряс головой.
– Ничего не могу поделать, приятель. Нам велели не вмешиваться.
– Разве так можно научить уважать закон? – спросил Римо.
– Таковы инструкции, – ответил полицейский.
– В таком случае, – не отставал Римо, – может, у тебя найдется спичка? Просто у меня накрылась в машине зажигалка, и моя «травка» вянет, высыхает и портится. И если я не найду огонька, я и сам завяну.
– Чтоб ты завял, придурок, – сказал полицейский. Он зло рванул машину с места и унесся; из-под задних колес в Римо и Чиуна полетел гравий.
Посмотрев ему вслед, Римо повернулся к Чиуну.
– Удалось?
Чиун вынул руку из-за спины. В руке он держал красную мигалку из машины.
– Как ты ухитрился открыть дверцу? – спросил Римо. – Она же была заперта.
– Здоровый образ жизни, – последовал ответ Чиуна.
– Поехали, – сказал Римо.
Сев в машину, Римо подсоединил мигалку к двум контактам позади зажигалки их взятой на прокат машины. Мигалка завертелась и засверкала.
Съехав на обочину, Римо нажал на газ и понесся по направлению к Дарлингтону. Поклонники тяжелого рока махали ему вслед. Некоторые, уже обкурившись, бродили по обочине дороги, и Римо приходилось петлять между ними, как нападающему среди защитников.
– Не так быстро, – попросил Чиун.
– Сконцентрируйся на сути своего бытия, – посоветовал Римо.
– А что это такое? – спросил Чиун.
– Не знаю. Ты всегда так говоришь.
– Ну что ж, и это неплохой совет, – сказал Чиун. – Я сконцентрируюсь на сути своего бытия.
Он устроился на сиденье машины в позе для медитации и устремил взор вперед. Через десять секунд его глаза закрылись.