- Не уверен, - соврал Люк, зная фетиш Калеба.
- Всё равно они совершенны! В наше время крайне редко попадается столь поразительная густота и здоровье… - завороженно потянул он руки к волосам девушки.
- Она не будет жить в клубе, - сказал барон прежде, чем успел подумать.
- Почему?! – удивился Калеб.
- Я так решил.
Глаза Мура зло сощурились:
- Занятие девочек начинаются в полдень.
- Я в курсе, - не менее зловеще посмотрел на него барон.
Они поняли друг друга.
- Ты изменил свои планы насчёт её девственности?
- Нет.
- Ладно, - не совсем уверенно отозвался Калеб.
***
- Будешь жить здесь, - барон открыл перед ней двери гостевой спальни. – Надеюсь, насчёт побега мы всё прояснили, и эта тема закрыта?
- Да, - тихо отозвалась Оделина.
- Я рад. Хотя Густав всё равно всегда будет рядом, чтобы этого избежать.
- Угу, - села девушка на свою новую постель, попробовав на мягкость и тут же поспешила встать и отойти подальше, заметив жадный взгляд барона.
***
Клуб открывался в в семь часов вечера.
Посетители направлялись сюда сразу по окончании рабочего дня, чтобы поговорить, выпить, снять стресс, развлечься. Кто-то назначал здесь деловые встречи.
Рабочая зона состояла из нескольких помещений: три изолированных апартамента для переговоров и торжеств, где гостей индивидуально обслуживал обнажённый персонал; стриптиз-бар-кабаре с полуобнажёнными официантками и танцовщицами, и, непосредственно, комнатки для утех менее обеспеченных клиентов.
Весь персонал закрытого клуба, как правило, жил здесь же, на втором этаже.
Занятия начинались в полдень: стрип-пластика, гимнастика, тренажёрный зал, постановка выступления, бассейн, спа и массаж, что удивило Оделину больше всего, когда она ложилась под опытные руки массажистки.
- Всё это продлевает срок нашей службы, поддерживая товарный вид, - услышала она приятный голос и обернулась.
- Это линзы? – обескуражено спросила Лини, глядя в невероятные бледно-бирюзовые глаза и окинув взглядом белоснежные волосы, брови, ресницы и кожу незнакомки.
- Нет, – улыбнулась девушка.
- Никогда не видела альбиносов, - выдохнула Оделина, догадавшись.
Та рассмеялась:
- Не ты одна. Я - Богиня. Тебя уже распределили? Имя дали?
- А?
- Ясно, - отозвалась альбиноска, внимательно изучая новоприбывшую. – Я думаю, что тебя определят в нашу гримёрку.
- Почему?
- Внешность и возраст.
- А что с ними?
- Мы выступаем, как по одиночке, так и в группе. Конкретно наши номера построены на контрасте. Нас было четверо. Я думаю, что ты займёшь место Ангела.
- А что с ней?
Богиня отвернулась, сделав вид, будто не слышала вопроса.
- Наша внешность сослужила нам верную службу, - продолжала она.
- Не могу согласиться, - буркнула Оделина, зная, что именно она привлекла внимание барона.
- Здесь не только красотки, Ангел, - отозвалась Богиня. – И из-за этого им повезло куда меньше. Мы, своего рода, элита.
- И что это значит?
- Клиентов не обслуживаем с голыми сиськами и задницами, которые постоянно тискают. Ограничиваемся лишь выступлениями и стоим дороже. Гораздо дороже. А это значит, что у нас не восемь-десять клиентов ежедневно.
Глаза Лини распахнулись в ужасе.
- А сколько? – едва слышно спросила она.
- Двое-четверо в неделю.
Оделина отвела взгляд:
- Глупо, наверное, было надеяться услышать «в месяц»?
Богиня рассмеялась:
- Ещё как! Это вылилось бы тебе в серьёзные проблемы в таком месте, как это. Наша задача – зарабатывать для них деньги.
- Ты слишком радостная для данной ситуации.
- Во-первых, я из мест, где таких, как я убивают, считая проклятыми. Мою мать забили палками до смерти на моих глазах. Калеб спас меня. А во-вторых, не так уж здесь и ужасно. В нашем с тобой положении, - добавила Богиня. - Я здесь уже семь лет. И ты привыкнешь. Жизнь продолжается. Многое уже просто не замечаешь, воспринимая, как должное. И опять же – всё познаётся в сравнении.