Направляясь на шум, Джон и Бен думали, что Эмми опять что-то перевернула. Для них это был отличный повод продолжить незаконченную игру.
Дети подошли к концу коридора.
Было видно, что в гостиной горел свет, и слышались какие-то голоса.
- Мама с папой ещё не спят, - сказал Бен. - Давай их напугаем.
- Давай, - согласился Джон.
Все трое прижались к стене. Бен держал игрушечный пистолет возле головы так, как видел в фильмах.
- Я выскакиваю первый, а ты за мной, - предложил Бен.
Джон кивнул.
- А я? - жалобно произнесла зануда-сестра.
Джон тяжело вздохнул, наклонился к мелкой обузе и серьёзно зашептал:
- А ты сиди здесь. Будешь нас прикрывать.
Лини улыбнулась, активно кивая головой в знак согласия. Джон с облегчением развернулся к брату:
- Я готов.
- Сдавайтесь! - выскочил на лестницу Бен и рухнул на пол.
Вокруг его головы расплывалась тёмно-красная лужа. Маленькая Оделина закричала. Джон зажал сестрёнке рот, не в силах оторвать немого ужаса от тела брата.
- Чёрт!- вскрикнул кто-то - Это ребёнок!
- Там кто-то ещё, - послышался второй голос.
- Пайки, проверь, - сказал третий.
Это вывело Джона из ступора. Он потащил сестру к небольшой тумбе, предназначение которой раньше никогда не понимал.
- Чтобы ни случилось, не выходи отсюда, - открыл он маленькую дверцу.
Лини часто здесь пряталась, когда Бен позволял играть с ними в прятки. Она не замечала того, как поспешно брат запихивает её в тумбу.
Бен лежал там, на полу. Вокруг его головы растекалась какая-то тёмно-красная жидкость…
Подобную жидкость Оделина уже видела, когда раздирала себе коленки. Тогда мама мазала ей ранки чем-то зелёным. И, хоть очень щипало, ранки быстро заживали…
Джон попытался закрыть дверь. Оделина испуганно схватила его за руку, заглядывая в его зелёные колдовские глаза, которые видела в последний раз.
Брат ободряюще улыбнулся:
- Я знаю, что относился к тебе, как болван, но знай, я всегда любил тебя и теперь хочу только добра.
Глаза девочки засветились радостным огоньком. Она поцеловала его в щёку. Теперь она всегда-всегда будет делать то, что говорит Джон!
- Хотел спрятаться, сосунок? - схватил Джона за воротник пижамы человек с пистолетом, едва тот успел закрыть дверцу.
«Джон превратит всех плохих людей в камень и вернётся за мной, - думала Лини, обнимая собственные коленки. – Он увидит, что я не вышла, и опять обнимет и скажет, что любит. Теперь мы всегда-всегда будем играть вместе. А вдруг ему понадобится помощь?»,- встрепенулся испуганный ребёнок, выбираясь из тумбы.
***
- Вроде кричала девчонка...
- Увидев, как убили твоего брата, закричишь, как ворона, - поспешно ответил Джон, защищая сестру.
- Не остри мне, парень, - сказал чужак угрожающе, - Присоединяйся лучше к своему папаше, - и он отступил.
Джон замер. Оделина беззвучно открыла рот.
Роберт Максвелл сидел на коленях в луже крови, прижимая к себе труп жены.
- Ну, мистер Максвелл, вы потеряли жену и уже одного сына. Потеряете сейчас еще одного…- он приставил оружие к голове Джона, - если, конечно, не скажете, где бумаги на Джека Ходжеста.
Роберт молча посмотрел на мёртвую, но ещё прекрасную возлюбленную. По его щеке скатилась прозрачная капелька скорби. Он зажмурил глаза, сильнее прижимая к себе любимую, и отказывался верить в происходящее.
- Как хотите, - безразлично отозвался убийца.
- Нет! – выкрикнул отец, - Нет, - уже почти шёпотом повторил он. - Я отдам вам эти чёртовы бумаги.
Осторожно положив безжизненное тело жены, он встал и направился к креслу. Сдвинул его. Поднял несколько половиц, под которыми скрывалась плотная маленькая дверца. Достал бумаги и протянул их главарю. Тот бегло просмотрел и кивнул человеку, державшего Джона. Пайки без промедления выстрелил. Второй выстрел расцвёл кровавым пятном на сердце Роберта Максвелла.
Слёзы душили маленькую Оделину, хлынув бурным потоком по её маленьким пухлым щёчкам.