- У Максвелла было трое детей. Где-то ещё один.
- Да никуда он не убежит. Спит себе спокойно сейчас в кроватке и видит последний в своей жизни сон.
Все трое засмеялись и вышли.
Оделина сбежала со ступенек и кинулась к брату.
- Джон, Джон! - звала она его снова и снова в надежде, что он откроет глаза и засмеётся.
Уж лучше пусть он опять посмеётся над ней, чем...
*
«Откуда она знала тогда, что это смерть?», – подумала семнадцатилетняя Оделина, вспоминая события того дня.
*
Не дождавшись от брата желанной реакции, Лини побежала к мамочке, её любимой мамочке, которая никогда над ней не подшучивала и защищала от Джона. Она взяла её за руку, которая уже начала остывать.
- Мамочка, - заплакала малышка с новой силой.
Но мама тоже не отвечала.
Они все сговорились, они просто шутят, они не могли умереть, ведь Оделина боится мертвецов.
Малышке казалось, что это всего лишь ужасный сон. Что сейчас она обязательно проснётся. Мама ёе поцелует, мягко улыбнётся и скажет, что это всего лишь кошмар.
Лини посмотрела на свои руки, пижаму. Всё было в липкой красной жидкости. Её так много. Она повсюду.
Это не кошмар.
В комнату ворвался огонь.
«Пожар!», - пронеслось у неё в голове из потаённых уголков подсознания.
Надо бежать! Бежать, пока эти ужасные люди не вернулись. Оделина Максвелл поцеловала безжизненный лоб матери и, подскочив на маленькие ножки, помчалась в кухню, откуда можно было незамеченной попасть на улицу.
В кухне было ещё три обездвиженных тела, на которые Лини пыталась не смотреть.
Дверь оказалась заперта. И окна тоже. Не будь она такой маленькой – ни за что бы не пролезла в дверной лаз для Эмми.
Она бежала, не оглядываясь, сколько хватило сил.
Обессилев, последняя Максвелл прислонилась к дереву, безучастно наблюдая, как сгорает её дом, её счастливое прошлое и даже любимая кошка Эмми.
***
Где пожарные? Почему не сбежались люди? Где полиция?
В ту ночь все будто оглохли и ослепли.
***
Ночь сменилась днём. И снова вступила в свои права на закате.
Маленькая Лини не замечала ничего вокруг. Она была не в силах оторвать глаз от того, что когда-то было её домом.
Она больше не плакала - у неё не осталось слёз.
Не осталось ничего.
- Я тебе говорю, что здесь дело нечисто, - нарушил оглушительную тишину голос женщины.
- Может и так, Тина, - отозвался мужчина, - но это не наше дело. Пойдём отсюда быстрее.
Женщина, словно нарочно, остановилась, разглядывая что-то в темноте.
- На что ты смотришь?
- Пока не знаю, - рассеянно отозвалась Тина, направившись в заросли.
- Ради Бога не ходи туда.
- Боже мой, малютка, что ты здесь делаешь?! – достала Тина из кустов перепачканную в крови девочку. - Пресвятая Дева Мария! Том!
- Да, нетрудно догадаться, кто она, - отозвался Том и обеспокоенно оглянулся. - Тина, оставь её и пошли отсюда от греха подальше.
- Том, не говори глупостей. Если мы её оставим, то она погибнет. А мы будем гореть в аду за то, что не помогли крошке. Я не хочу сидеть в котле и вариться на медленном огне вечность.
Тина взяла девочку на руки и двинулась прочь от злополучного места.
- Ладно, - согласился муж, - только ради Бога поторопись.
Безучастная до этого малышка словно взбесилась в тщетных попытках вырваться:
-Мама, мама, мама!
Тина была сильной дородной женщиной сорока семи лет. Бог благословил её здоровьем за верное служение во Славу Его.
«Не в пример её чахлому мужу», - подумала Тина, недовольно покосившись на непутёвого супруга.
- Тише, тише, малышка, - чуть раздражённо произнесла женщина, успокаивающе похлопывая ребёнка по спине.
Тиски её милосердных объятий были несокрушимы.
***
Прощай, прошлое. Начинается новая жизнь, и кто знает, что ждёт маленькую Лини впереди.