— Но я так понял, что несмотря на такое количество невинно убиенных, план по побудке, так сказать, провалился?
— Егор Николаевич, чтобы разбудить такую мощную силу, не хватит нескольких лет жертвоприношений. Только я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. В каждом конкретном случае жертвы — это большое горе, но в массе они незаметны. Чтобы разбудить огромную силу, должны идти затяжные войны, нужны массовые катаклизмы, — он пожал плечами, — пандемии или что-то подобное. И желательно, чтобы всё это происходило в этом конкретном месте, чем ближе к эпицентру, тем лучше. А здесь, — мужчина огляделся и развёл руками, — вы меня извините, и воевать холодно, и местность не располагает, да и вирусы с бактериями помёрзнут довольно скоро. Есть мнение, что эта сила или энергия, это как вам будет угодно, нашла себе место, чтобы отдохнуть, так как здесь наиболее благоприятные условия. Поймите, никому… — он помолчал. — Давайте будем оперировать наиболее распространёнными понятиями, заключёнными в чёткую цветовую гамму. Хотя это далеко не так, но так быстрее и понятнее. Так вот, никому: ни тёмным, ни светлым силам совершенно не нужно, чтобы это нечто проснулось.
— Почему?
— Ну, потому что обычно это мудрые существа, и они прекрасно понимают, что если сила проснётся, то своё место вряд ли уступит, а подчинить её невозможно. А вот она обратить себе в услужение сможет любого. И зачем это нужно? Так ты существуешь на своей волне и строишь мир, который тебе нравится, а так будешь на побегушках у столь сильного соперника.
— Зачем ямы пытались это разбудить?
— Ямы — стихийные существа, они возникли, когда эта сила двигалась сюда. Они часть её рассеянной энергии, которая осела и нашла себе носителей. Но это остаточная сила, так сказать, то, что остаётся при торможении, такая яркая, но довольно бестолковая энергия. Да, она способна сотворить что-то типа этого народа, но у них нет корня, и в этом, кстати, вся проблема. Они ищут свой, особенный путь, противопоставляя себя всем и вся, и, безусловно, ищут своего создателя. Хотя абсолютно не в состоянии постичь даже малую толику того, что это за сила.
— А вы на какой стороне? — вдруг поинтересовался Малинин.
— Конкретно в этом случае, на вашей.
Мужчина помолчал, посмотрел на чахнущий в жерле печки огонь и проговорил:
— Нет, не скрою, может быть, им удалось проделать крохотную брешь, но для здешней силы это как укус комара во сне, который вы не почувствовали, вот только есть побочка. Через эту брешь вскоре смогут просочиться другие версии всякой гадости, с которой нам с вами ещё придётся повоевать.
— Нам с вами? — скривил губы в саркастической ухмылке Егор.
— Да, — твёрдо сказал мужчина. — То, что вы видели в подвале больницы — это своеобразный вызов, на… — он пожевал губами, подбирая слово. — На дуэль.
— Вы знаете, я несколько не в форме для дуэлей, — вздохнул Егор, заходив желваками. — Нервы ни к чёрту, могу сорваться. Кстати, откуда вы про это знаете?
— Я знаю также и про то, что вы увидели на записи с камер наблюдения то, что не смогли себе объяснить и просто отложили это, чтобы разобраться потом. Вы же своими глазами видели, кто подошёл к дверям.
— Там помеха была.
— Нет, но я это явление тоже не смогу с ходу объяснить. Это долгий и сложный разговор, и давайте остановимся на том, что я просто знаю.
— Ну. Тогда мы вообще остановимся.
— Не сомневался, — покачал головой мужчина. — Хорошо, будь по-вашему, есть информация, что сквозь эту щель, которую они смогли вскрыть общими усилиями, всё-таки протиснулась очень серьёзная тёмная сущность и соединилась с подготовленным носителем. Я пока не очень понимаю, почему он вам показался, а он именно показался, но это реальный вызов. Может быть, хотят вас проверить и присмотреться, нельзя ли вас переманить на свою сторону.
— На какую сторону? — скривив лицо, спросил Малинин.
— Ну, на такую. Совсем тёмную.
— А, — протянул Егор, — сделаем вид, что я всё понял. Вы от меня чего хотите?
— Хочу предложить вам работу.
— Смешно.
— А почему нет? Ведь вам теперь любая сирена по плечу, — мужчина выжидательно посмотрел на Егора.
— А они существуют? — Малинин поднял на него пустой взгляд.
— Надеюсь, вы с ними не встретитесь, — уклончиво ответил собеседник. — Хотя ваша боль — это лучшая броня.