— Да нет, туда и сюда ходил, — отстранившись и убирая распущенные волосы под широкий гребень, проговорила Айнана. — Но сюда к пещере не подходил.
— Ну, может, Сэлэмэнович приходил проверять не унёс ли нас медведь, — хохотнул Юрингай.
— Не, у Сэлэмэновича шаг тяжёлый, и он покашливает всё время, а тут тихо ходили. Как бы вот там на берегу всё время кто-то возился, — Айнана показала в сторону деревьев, где внизу летело течение реки.
— Давай сейчас позавтракаем и сходим, посмотрим, — сказал Юргинай, второй раз разогревая завтрак.
Но девушка, подошедшая к краю плешивой поляны, примостившейся возле пещеры, глянула вниз и чуть задохнувшись, спросила:
— Юргинай, что там такое?
— Погоди, — Юргинай с сожалением отставил шкварчащую на золотистых чешуйках сала яичницу и поспешил к Айнане. — Не знаю.
Молодые люди поспешили вниз и буквально замерли, немного не дойдя до берега. В расцветающем дне было видно, что на берегу реки стоит наполовину вытащенная из воды лодка, а в ней спиной к застывшим в немом ужасе любителям живой природы, стоит человеческая фигура, линии тела которой скрывал тёмный плащ, а голову, словно корона, венчали длинные тёмные ветви.
Мужчина, взяв Айнану за руку, инстинктивно передвинул её себе за спину, нащупал в кармане рацию и глухо проговорил:
— Приём, Кадарий Сэлэмэнович, ты на связи?
Пластиковый корпус передатчика несколько секунд безмолвствовал, потом защёлкал в ответ, зашипел, и перевитый помехами голос ответил:
— Чё, не спится вам там? Али дело молодое не задалось?
— Кадарий Сэлэмэнович, тут что-то странное. Ты в сторожке?
— Ну да. А что такое?
— Дойди до нас. Ружьё возьми, — проговорил Юргинай и выключил рацию. — Вместе глянем.
Чаща видимого с дороги леса полыхала первыми заморозками. Непогода тёрла холодный воздух о наждак серого неба, и на землю сыпалась стружка первого колкого снега, а на искрящуюся от лёгкой наледи дорогу падали высушенные до пергамента осенние листья.
Софья тяжело вздохнула, глядя на красивую скользкую глазурь, покрывавшую асфальт, и осторожными шажками пошла вперёд в сторону ожидавшей её машины. У неё уже было сильное подозрение, что поход в больницу принесёт печальные новости: в первый же день по прибытии в Тыкулкас она умудрилась несколько раз больно шлёпнуться по дороге от местного аэропорта до гостиницы с громким названием «Сердце Севера». Софья несколько дней стоически переносила боль в руке, но потом, когда рука стала заметно отекать, всё-таки решила, что нужно показаться врачу, иначе предпринятая экспедиция будет бессмысленной. И сейчас, найдя адрес местной клиники, Софья вызвала такси и поехала в больницу, рассматривая однообразные пейзажи Тыкулкаса.
— Вы с Москвы? — щербато улыбаясь, спросил водитель с высушенным до сухости лицом.
— Нет. Из Петербурга, — покачала головой Соня.
— К нам по работе? — лихо вводя в поворот машину, снова поинтересовался мужчина.
— Да.
— Ну понятно. К нам такие красивые девушки отдыхать не ездют. Холодно им у нас. А чего в больничку?
— Упала, — пожала плечами Софья.
— А, это вас земля наша поприветствовала, — крякнул водитель и чуть тише добавил: — Теперь будьте осторожнее, видимо, по вкусу вы её пришлись, теперь будет за вами смотреть.
— Не поняла вас, — Софья выплыла из потока своих мыслей и посмотрела на затылок водителя.
— Я говорю, приехали. Выходите. С вас двести рублей.
— Вы что-то ещё сказали, — не двигаясь с места, проговорила Соня.
— Да нет. Показалось, — махнул рукой шофер. — Идите, только аккуратнее, скользко.
Соня неловко повернула руку, резкая боль прострелила запястье, и она, охнув, поспешила к входу в небольшое здание, где находились поликлиника и травмпункт.
Добравшись до вестибюля, который оживлённо жестикулировал людскими потоками, Софья посмотрела вокруг, нашла большую таблицу, где были расписаны часы приёма врачей и висела кривая стрелка, указывающая путь к стойке информации, на которой болталась давно запылённая табличка «ЗАКРЫТО».
— Простите, — Соня услышала, как к ней обратилась невысокая светловолосая барышня, стоявшая рядом.
— Да, — отозвалась Софья.
— Никак не могу разобраться, где здесь травматология. Недавно в город вернулась, — она как-то грустно улыбнулась, — и вот оказывается, нужно пройти диспансеризацию. Бумажка пришла. Меня, кстати, Лариса зовут.
— Очень приятно. Софья, — у Сони сильно ныла рука, любой разговор сейчас был ни к месту, да и никаких новых знакомств она заводить не планировала. — Вы простите, я в этом городе первый раз, ничего здесь не знаю.