Разговор не клеился. Малинин в большинстве отмалчивался, и Елена оставила попытки разговорить полковника и попросту убивала время.
Вскоре они вновь садились в вертолёт, и, задремав, даже не заметили, как пилот объявил посадку.
По прилёте Елена сразу уехала в гостиницу. Малинин заметил, что она стала совсем не разговорчивой, хотя поездка была удачной и Елена искрилась хорошим настроением, если, конечно, исключить утро. Никонова даже не попрощалась с Егором, просто села в такси и даже не обернулась, хотя Егору это было только на руку: ему не хотелось с ней разговаривать на пространные темы, они и так весь день провели вместе.
Егор позвонил Софье, и, как оказалось, она уже уехала домой. Малинин тоже направил машину в сторону дома, но когда он приехал, Соня уже дремала на диване, завернувшись в плед. Но на самом деле, она просто не хотела никого видеть и тем более разговаривать после сегодняшнего происшествия.
Ночь колотилась в окна гостиничного номера вместе с ветром, тьма неприятно скоблилась снаружи, пробегаясь мягкими снежными лапками метели по стеклопакетам сомнительного качества, и пыталась найти щёлочку, чтобы просочиться внутрь. Лена проснулась как от удара, она резко открыла глаза и, тяжело дыша, посмотрела в пустоту потолка, потому что сегодня из её мозга выпала заноза того давнего временно́го провала, который и определил вектор её жизни.
Глава 7
Вьюга, накрывшая вчера плато, где жил шаман, летела в сторону Тыкулкаса и уже посылала первых вестников, зло дёргающих ветви деревьев, шатающих крыши, сбивающих путников с ног и предупреждающих, что с их пути лучше убраться, иначе будет несдобровать.
Елена ранним утром заехала в их офис, быстро отобрала нужные документы, но на выходе столкнулась с Малининым, рано заявившимся на работу.
— Что, не спится? — спросил Егор.
— Я уезжаю в Москву. Пока руководить группой будешь ты, — скороговоркой выпалила Елена и вышла вон, оставив Малинина в некоторой растерянности.
Елена прекрасно знала, что бежит отсюда, ей было до чёртиков страшно и нужно было хоть ненадолго затеряться в каменном мешке города и побыть вдали от этих мест. Она и так еле дожила до утра, понимая, что ночью отсюда не выбраться.
Малинин недолго постоял, глядя в закрытую дверь, потом включил кнопку на чайнике и улыбнулся, радуясь тому, что обстоятельства складываются настолько прекрасно: Елена всё-таки мешала ему своим присутствием купаться в счастье в свободное от работы время. Да и Соне будет попроще, она и так сегодня сказалась больной и осталась дома, обещая никому не открывать и не ходить в пристройку и на улицу.
— Денис, привет, — Малинин набрал судмедэксперта, — как дела?
— Иди в задницу, — коротко ответил судмедэксперт.
— А что, кто-то украл у тебя хорошее настроение? — спросил Егор, насыпая в чашку крошки растворимого кофе.
— Егор, я тут не в бирюльки играю, а тебя нет уже второй день.
— А ты соскучился? — Малинин помолчал. — Дорогой друг, если бы ты изобрёл способ, как меня клонировать, то я мог бы неотступно быть с тобой, а так извини, я нынче нарасхват, — пригубив крепко заваренную кофейную бурду, Малинин поморщился и добавил: — Сейчас приеду.
— Приветствую, Егор Николаевич, — на пороге появился запорошенный снегом Мамыкин. — Как вы здесь столько времени прожили? Это же какая-то бесконечная тоска в этой темени и холоде.
— Вот как-то так, — развёл руками Егор. — Как у тебя дела?
— На душе противно, а в целом я не очень понимаю срочность моего приезда. Болтаюсь здесь как нечто в проруби и только и думаю о смысле моего бренного существования в этом мире.
— Очень тебе сочувствую, — Егор вздохнул, — и с удовольствием бы подхватил этот твой плач, но побегу: дела. А ты уже полностью обработал улики?
— Нет, — Мамыкин покачал головой. — Это я, Егор Николаевич, просто пытаюсь привлечь к своей скорбной фигуре ваше внимание. Сегодня ближе к вечеру смогу уже сказать что-то более вразумительное.
— Отлично.
Метель вырвала у Егора из рук дверь, полковник поскользнулся на растянутом многими следами пороге и, выровнявшись, выдохнул.
— Как же меня эта постоянная зима задолбала, — плюнул он и широким шагом пошёл к машине.
Егор набрал номер Сони, завёл машину и, немного побуксовав на месте, выдернул тело машины из ледяного капкана дороги и поехал под заунывную мелодию гудков без ответа. Малинина неприятно скребла внутри некая отстранённость Сони, но он это списал на вчерашнюю поездку с Еленой и теперь был несказанно рад, что та уехала, и пространство хоть ненадолго освободится от некой скованности. И ещё Егор не мог отделаться от странного чувства после посещения шамана. Ему казалось, что он никак не может что-то вспомнить, хотя даже отдалённо не понимал в каком направлении думать, чтобы выбить втулку, плотно стоящую в прорехе памяти.