В морге было тихо и даже как-то спокойно, уборщица буднично скребла пол, бурча себе под нос то ли песенку, то ли проклятия, санитары играли в карты и даже не взглянули в сторону Малинина, а Медикамент с красными глазами пялился в экран ноутбука, сидя в коридоре верхом на каталке.
— Я приехал, — просто сказал Егор.
— Сейчас, оркестр придёт и ковровую дорожку постелим, — не отрываясь от монитора, пробормотал Денис.
— Я Соне предложение сделал, — смотря на Дениса, тихо проговорил Егор.
Ему просто необходимо было поделиться с кем-то этой новостью, а Денис был другом. Непростым, со сложным характером, который ещё больше испортился после случая с Нереем, но другом и надёжным человеком, который точно искренне и порадуется, и пошлёт во все стороны света.
— Да? — Денис немедленно перевёл на него взгляд. — Ну-ка, пошли, — махнул он Егору рукой, и они скрылись в кабинете заведующего.
Денис достал из лабораторного шкафчика две мензурки, початую бутылку коньяка и, разлив тёмную жидкость, сказал:
— Не то чтобы я рад за Соню — такую дрянь, как ты, ещё поискать — но вот за тебя… — Денис приложил руку к груди. — От души.
— Завтракаете, мальчики? — послышался от двери голос Надежды, и в следующую минуту Малинин почувствовал, как на его заднице отпечатался крепкий шлепок от железной руки женщины.
— Надежда Викторовна, полегче, — пропел Денис. — Егорка уже почти женатый человек.
— М-да? — Надежда внимательно оглядела Малинина с ног до головы. — Ну тогда и мне налейте. Эх, жаль, не успела с тобой закрутить. Остаётся теперь только этот… — она пощёлкала пальцами. — Криминалист ваш. Рудик.
— А я что, не человек? — удивился Денис.
— Не, — занюхивая коньяк проспиртованной ваткой, сказала Надежда. — Ты судмедэксперт, а вы для меня все на одно лицо. Ладно, я в клозет, потом начну интересные новости рассказывать.
— Пошли, — Денис коротко махнул Егору. — Пока с тем что есть разберёмся. Барышню эту, — он показал в ту сторону, где на холодном цинке стола лежала девушка, найденная в пещере, — задушли. Егор, её банально задушили, — несколько грустно сказал он. — А ноги и руки к камню приклеили, чтобы придать затейливую позу.
— И что нам это даёт?
— Работы непочатый край, — коротко проныл Медикамент.
— Буду думать, — на автомате сказал Егор, пока даже не представляя в какую сторону начать думать.
Коридор отозвался тяжёлой поступью Надежды, и женщина, влетев в прозекторскую, кинула на стол пять папок.
— Я не скажу, что прям все выцепила, но в этих случаях всё было очень похоже, прям как по нотам. Идентично, и это в течение полугода.
— А тела где? — пролистывая принесённые дела, спросил Егор.
— Кремировали только одну, остальных можно эксгумировать. Я послала запросы по всем ФАПам и клиникам, а также моргам, которых у нас раз два и нету особо, — Надежда развела руками. — Но пока что только это.
— А самый ранний случай когда был? — пробормотал Малинин.
Надежда потыкала в дату, проставленную на желтоватом картоне, и Малинин, прочитав написанное, воззрился на неё.
— За две недели до моего приезда, — резюмировал следователь. — Это даже интересно. А по Белову что? — отвлёкся он от записей.
— У него сердечный приступ, — Медикамент развёл руками. — Явно был шок, там адреналин и кортизол зашкаливают.
— А с лицом-то что у него было?
— Пепел. Соскобы сделали и гению криминалистики передали.
— Как всегда вопросов больше, чем ответов, — Егор постоял в задумчивости и, посмотрев на Надежду, спросил: — Насчёт эксгумации договоритесь?
— Уже. У двух жертв родственники кобенятся, но я найду подход.
— Спасибо, — коротко поблагодарил Егор.
Выйдя из морга, Малинин добрёл до машины, гоняя в голове небольшое стадо мыслей, в задумчивости сел за руль и, посмотрев на телефон, вспомнил, что до Сони он так и не дозвонился.
— Чёрт-те что, — рыкнул он, услышав в очередной раз тишину в трубке, после чего заряд его батарейки издох.
Вонзив на скорости автомобиль в начинающуюся пургу, он вскоре был возле своего временного дома. Беспокойство, тлеющее внутри, стало разгораться сильнее, как только Егор зашёл за калитку, так как отсюда Малинин чётко видел, что дверь в дом приоткрыта.