— Соня! — срывающимся голосом гаркнул он и побежал вперёд.
Егор влетел в дом, уже зная, что за болтающейся на ветру створкой Софьи не будет. На придверном коврике сиротливо осели снежинки, некоторые уползли чуть дальше и растворились в остывающем тепле, явно недавно покинутого жилища. Егор метался по дому словно загнанный зверь, он сносил всё на своём пути, кричал, искал хотя бы прощальную записку, но лишь укреплялся в своём странном чувстве, что Сони с ним больше никогда не будет.
Малинин вылетел наружу, взревел мотором автомобиля, прокрутился на месте, заворачивая машину в белое покрывало вьюги и, пытаясь оторвать неуправляемую махину с места, страшно закричал, выжимая все силы из двигателя.
— Соня пропала! — крикнул Егор, влетев в помещение и уперев взгляд в сидящую возле Унге Софью.
— Да? — спросила Соня. — Куда?
— Ты здесь, — с громким выдохом сказал Малинин и повалился на стоящий поблизости стул. — Почему ты не берёшь трубку? Я приехал домой, там дверь нараспашку, я чуть с ума не сошёл.
— Егор, я тебе говорила, что у меня что-то с телефоном, — успокаивающе сказала Софья. — А дверь… Моя вина, — она пожала плечами. — Я долго возилась с замком, но, видимо, всё-таки не смогла закрыть.
— Сейчас я поеду и куплю тебе телефон, — несколько зло сказал Малинин. — И замок починю. Нет, — он задумался. — Слесаря вызову.
— Егор Николаевич, а вы можете потом мобильник купить? — спросила Унге. — Юра поехал за отцом первой жертвы, сейчас они приедут.
— Да, да, — Малинин поднялся и стянул тёплую куртку. — Конечно. Унге, а можешь кофейка сообразить, а ты, Соня, со мной, — он кивнул на дверь, за которой теперь находилась вотчина Мамыкина.
Раскрыв дверь, Малинин посмотрел на склонившегося над бумагами криминалиста и проговорил:
— Иди кофе пить.
— Я не хочу, — не отрываясь от своего занятия, проговорил Мамыкин.
— Зато я хочу, — нажав тоном на последнее слово, сказал Егор. — Иди пей кофе.
Мамыкин воззрился на Малинина, некоторое время молчал, потом, почесав затылок, поднялся и с некоторым протестом в голосе, сказал:
— Я чай пить буду.
— Да хоть водку, — Егор слегка подтолкнул его в плечо, когда тот проходил мимо и посмотрел на Соню. — Мы можем поговорить?
Софья молча зашла в помещение, подошла к окну и долго смотрела на плавный поток снежинок в безветренном углу, защищённом с трёх сторон стенами дворовых построек.
— Егор, если поводок будет слишком сильно натянут, я задохнусь, — проговорила Софья, когда Малинин подошёл к ней и обнял.
— Прости. Я просто сам не свой. Я схожу с ума от страха за тебя, — Егор уткнулся лбом ей в макушку. — Давай всё бросим и уедем?
— Как ты себе это представляешь? — спокойно отозвалась Софья.
Малинин обошёл её, присел на подоконник и, притянув Соню к себе, поднял лицо:
— Напишу рапорт, и всё.
— Ты сейчас кого пытаешься обмануть? Меня или себя? — с лёгкой улыбкой спросила Софья.
— Не знаю.
— Егор, нужно закончить дело, я тоже просто так не могу всё бросить, тем более, как я поняла, Елена хоть ненадолго исчезла из нашей жизни и сейчас будет свободнее дышать, — Софья обняла его за голову, посмотрела сквозь прозрачную занавесь окна и ей показалось, что в скрытом тенью углу кто-то шевельнулся.
Софья чуть вздрогнула, подалась вперёд, но видение растаяло, а Малинин ещё крепче обнял её и прошептал:
— Я хочу устроить сегодня дома вечеринку по поводу нашей… — он замолчал. — Я не знаю, как это называется. Помолвка? — Егор посмотрел на Софью.
— Что-то типа того, — улыбнулась она. — Это, кстати, отличная идея. Всем надо побыть в неформальной обстановке. А чем кормить будем?
— Сейчас у тёти Наташи закажу. Прости меня, — коротко сказал Малинин, потёр ладонями лицо и, на ходу поцеловав Софью, вышел к остальным.
— Не побоюсь этого слова, друзья! — Егор подождал, пока все оторвутся от своих дел и обратят на него внимание. — Понимаю, что всё не ко времени, но вечером приглашаю всех к себе на чашку шампанского.
— Какой повод? — спросил вошедший Береговой, стряхивая снег с куртки.
— Я вчера сделал Соне предложение, и она его приняла, — торжественно сказал Малинин.
— Какое предложение? — не понял Береговой.
— Сложноподчинённое, — Малинин возвёл глаза к потолку. — Юра, не тупи.
Помещение окрасилось всполохами радостных голосов, смущённой искрой пролетела улыбка Сони, пятнами зарделся Малинин, до которого как будто только что дошёл смысл всего происходящего, и лишь робкий голос вошедшего с улицы мужчины сразу притушил порхающую внутри радость: