— В смысле? — спросил Береговой.
— Я, Юра, не просто так приехал сюда любоваться северными видами, — Егор в упор взглянул на Берегового. — А ты не просто так из опера стал заведовать козырным отделом в столице. Я не говорю, что ты недостоин, но так легко такие места не достаются. Нас всех удобно устранили, а мне… — Малинин помолчал. — Мне перекрыли любой доступ к информации. И тут на тебе, — он развёл руками, — всех вдруг собрали и просто дают карт-бланш. Так вот, я считаю, план — дерьмо. Я в нём участвовать не хочу, я брезгую, но теперь я хочу докопаться до истины. А это не просто, учитывая, что у нас с вами очень мало материалов.
— И что? Что ты хочешь сказать? — подала голос Софья.
— Я уже всё сказал, — Малинин пожал плечами. — Если кто-то ждёт от меня откровений, то их не будет, я не пророк. Итак, Унге, ты должна ещё раз послать запросы по жертвам и сама, я подчёркиваю, сама, проверить похожесть случаев. Любой другой сотрудник внутренних органов, не прошедший наш путь, может не понять, интересен ли нам случай или нет. И нужно составить список, — Малинин задумался, — с датами инцидентов. Понятно?
— Предельно, — кивнула Унге.
— Юра, — Малинин присел на стол, продолжая нарезать задачи, — на тебе опрос родственников и знакомых жертв, которые пропадали, а потом внезапно появлялись. Что, кстати, у нас по девушке из пещеры? Мы уже знаем личность?
— Да, — кивнула Унге, — Мазникова Антонина Петровна, пропала в Норильске в прошлом месяце. Ушла на работу и больше её не видели.
— Нужно опознание.
— Не вариант, — Береговой покачал головой. — Там очень пожилая бабушка. Она из квартиры не выходит.
— Родственников нет?
— Нет, я общался с социальным работником, которая к ней ходит. Она тоже не опознает, так как очень редко виделась с Антониной.
Малинин посмотрел на Берегового и развёл руками:
— Всё у вас через одно место.
— Не, ну а я-то что? — возмутился Юра.
— А ты удобно устроился и вроде всегда ни при чём! — гаркнул Егор. — Юра, лети в Норильск, нужно всех опросить.
— Когда? — Береговой сел за свой стол.
— Да хоть сейчас.
— Понял, — кивнул Береговой и сразу начал искать билеты на самолёт.
— Мамыкин, что ты хотел сказать? — Егор посмотрел на криминалиста.
— Вам долго и нудно? — со скучающим видом проговорил Мамыкин.
— Но если ты за время, пока мы не виделись, научился быстро и весело, тогда я предпочту второй вариант, — развёл руками Малинин.
— Короче, на месте сделать точный спектральный анализ пепла я, понятное дело, не смог, я отослал ребятам к нам в лабораторию, — Мамыкин помолчал. — Которой я теперь руковожу.
— Рудольф, мы прочувствовали торжественность момента, — покивал Егор. — Но также все помнят, что ты до сих пор не проставился за повышение, поэтому давай опустим эту часть, и ты расскажешь саму суть.
— Сама суть в том, что в пепле присутствуют остатки пережжённых терпенов и смеси смоляных кислот.
— Мамыкин, — чуть повысив голос, перебил криминалиста Егор, — я по звучанию твоего голоса должен догадаться что это? Смола, что ли?
— Так называемая живица, то есть смола хвойных.
— Дорогой наш человек, здесь все знают, что ты умница с большой буквы «У», поэтому давай как-то попроще нам объясни.
— Попроще, здесь есть частицы смолы, присутствуют остатки земноводных, сложно сказать каких. Ещё нашли пчелиный воск, свинец и, скорее всего, в этом составе также были какие-то лилии, но это не точно.
Малинину после такого сообщения показалось, что он проглотил кол. Ему не хотелось двигаться, говорить и вообще ни о чём думать, потому что он даже представить себе не мог, для чего может понадобиться такой странный набор.
— Это всё? — несколько слабым голосом спросил Егор.
— Всё, что смогли.
— Меня это почему-то даже радует, что не смогли больше, — Малинин оглядел притихшее собрание. — Ну и что? Какие есть мысли?
— Соня, — Унге подняла голову и посмотрела в сторону Софьи, — а можно посмотреть записи, которые тебе Дохлый передал.
— Конечно, — Соня показала на угол стола, — а что там?
— Сейчас, — Унге быстро перелистнула несколько блокнотов, потом остановилась на середине одного и, положив его на столе, спросила: — Ничего не напоминает?
Измученные временем пожелтевшие листки были густо усеяны непонятными значками, но среди них, прятались и небольшие рисунки, ясно изображавшие лягушку, цветок, похожий на лилию, но со склонённой головой и сильно выгнутыми лепестками; хорошо была прорисована чаша с пестиком и веточки, смахивавшие на ёлку или пихту.