— Что всё? Поподробнее можете?
— Слышала, только по верхам, — кивнула ему Клара. — Она медичкой была. Приехала в новый фельдшерский пункт работать, и собственно там и устроила себе кабинет. А была она из самых тёмных низов, ничем не гнушалась, говорят, даже жертвы приносила, и принимала в основном девиц. Почему уж — не знаю. А потом она пропала, — тихо сказала колдунья, — в одну ночь. Как говорят местные, с вечера и до рассвета свет в окнах фельдшерского пункта горел, а утром там её не нашли, и случилось это, когда должны были начать стройку новой больнички, на месте этого заведения. Но перед этим она несколько дней сама не своя была, так как украли у неё гримуар. А силу свою и знания она черпала именно из него.
— Интересно, — проговорил Юра.
— Ну, собственно, это всё, — Клара развеяла дым от своей трубки, щёлкнула зажигалкой и снова раскурила яркие искры табака. — Давай погадаю, красавчик, — улыбнулась она.
— Нет, спасибо, — Юра раскрыл кошелёк и, вытащив, несколько купюр, положил на стол.
— Здесь много, давай погадаю. Ну так, — улыбнулась она, — ради смеха. Должен же ты механику нашей работы понимать, раз пытаешься разобраться.
— Хорошо, — Береговой уже мечтал сбежать отсюда подальше, закончить здесь всё и уехать, так как событий и информации для одного утра было предостаточно.
— Жена у тебя, ребёнок, — раскладывая карты, сказала Клара.
— Ну, это не сложно догадаться, — потирая кольцо, отозвался Юра.
— Нетерпеливый ты, — покачала головой ведьма, — второго она ждёт, не надо бы ей дальше с вами идти, дети не должны касаться того, что там сейчас происходит. Ты дела свои доделаешь, потому что мразоту эту вычистить нужно, а потом уходи: у тебя своя жизнь. Длинная и хорошая, а вот рядом с тобой большой человек, но он скоро уйдёт, так что рядом вам быть не надо.
— Что значит уйдёт? — поперхнулся Юра.
— У каждого своя дорога, он тебя довёл, куда ты шёл. Долги ты ему отдал, дальше ты только мешать ему, да и себе будешь и не своим делом заниматься. Так что иди живи и будь счастлив.
Беседу их прервал телефонный звонок, Клара смахнула карты, взяла трубку и, помахав Юре, встала из-за стола и отошла от него. Береговой ещё секунду не двигался, потом тряхнул головой и, молча пройдя мимо девушки на входе, выскочил на улицу.
Юре почудилось, что его изнутри трясёт, одна часть его тонула в несвойственном мужчине сожалении, где он хотел закрыться от обретённого знания, а другая пребывала в спокойствии и словно пыталась обуздать эмоциональный скачок, вторя внутренним эхом, что так будет лучше для всех. Юра пляшущими руками достал телефон и, набрав телефон Унге, выдохнул:
— Ты что беременна?
— Откуда ты узнал? — охнула она. — Я только анализы получила, не была уверена. Только по приезде в Питер экспресс-тест сделала.
— Я понял, — Юра опустил телефон, посмотрел на небо и, немного успокоившись, вернулся к разговору. — Ты сейчас пишешь рапорт и уходишь в декрет.
— Милый, ты в себе? Срок совсем маленький.
— Не страшно, если надо купить справку, я найду где, чтобы не подкопались, но ты сюда не возвращаешься. Это понятно?
— Не очень, — настороженно сказала Унге.
— Унге, реши, пожалуйста, что для тебя важнее. Семья или работа. Причём ты можешь спокойно работать в Москве после родов, но сейчас я прошу об одном: не возвращайся сюда, не нужно тебе вообще в это дело лезть.
— Юра, что случилось?
— Я не мастер слова, но если мы тебе дороги, мы все: я и наши дети, — то ты сюда не вернёшься. Дальше решай сама. Больше я ничего не скажу.
Клара в это время стояла у окна и смотрела, как Береговой эмоционально машет руками в разные стороны, что-то яростно доказывает, а потом просто положил трубку. Она усмехнулась и набрала номер.
— Я всё сделала, — она помолчала, слушая ответ. — Я долг отдала? — она снова помолчала и повесила трубку. — Ну что ж, значит, я свободна.
Клара достала из маленькой кладовки большую сумку на колёсиках, аккуратно переложила туда всё ценное, искусно замаскированное обычной дешёвкой из колдовских лавок, и, надев длинное пальто, вышла за дверь, даже не оглянувшись.