— Отменяй все записи, — проговорила она.
— А как же? — девушка оторвала взгляд от зеркала и уставилась на свою работодательницу.
— На следующей неделе к вам новая колдунья приедет, — Клара пошла к выходу. — Я ей всё продала. А я на пенсию, задолбали.
— Я думала, что я ваша ученица! — крикнула ей вслед девушка.
— Ага, держи карман шире, — тихо проговорила Клара и, сделав несколько шагов, буквально растворилась в налетевшей пурге, а Береговой лишь увидел, как мимо него прошла старая бабулька, тяжело тащившая свою сумку через наметённые сугробы.
Теперь внутри оперативника поселилось странное двоякое чувство. С одной стороны, он не мог всё бросить и уехать, но с другой, от мысли, что скоро всё закончится, ему стало легче. Тем более ему казалось, что Унге в этот раз услышала его просьбу, и вскоре они вдвоём будут далеко от этой колдовской ерунды, которую Береговой не хотел впускать в свою жизнь.
Унге повесила трубку после разговора с мужем и долго стояла, глядя на плескавшуюся и играющую волнами невскую воду, в которой многократно отражалось рыжее осеннее солнце. Она сейчас бродила по своему внутреннему миру и пыталась найти точку опоры, у неё в планах совсем не было строки «дети-погодки», она хотела продолжать работать в старой команде, но, видимо, кто-то внёс коррективы в летопись её жизни, и придётся делать выбор. Внутренне она уже знала, что выберет Юру и то маленькое чудо, вечно тянущеё к ней ручонки.
— Следователь Алас, — Унге предъявила свои документы охраннику и назвала цель визита.
— Вон там у нас травма и хирургия. Тебе какая палата нужна? — спросил тщедушного вида абсолютно седой дедулька, носивший чёрную, давно не стиранную форму охранника.
— Спасибо, я разберусь, — Унге прошла мимо словоохотливого и скучающего хранителя порядка и, поднявшись на второй этаж, заглянула в ординаторскую. — Здравствуйте. Я по поводу этого пациента, — Унге вошла в слегка потрёпанное временем помещение и остановилась возле пьющего чай врача, показывая свои документы.
— И? — рыкнул врач, отставляя в сторону чашку.
— Хочу с ним побеседовать, — спокойно объяснила Унге.
— Идите, беседуйте, его палата через две двери.
Унге вышла обратно в коридор, почувствовала, что настроение всё-таки испортилось, хотя она и пыталась не забивать себе голову недавним разговором с Юрой, но сейчас ей совсем не хотелось опрашивать мужика, лежащего в больничной одежде в душной палате. Третий раз представившись за короткое время пребывания в больнице, Унге посмотрела на лежащего на сером больничном белье человека. Она рассмотрела заплывшее синими пятнами лицо довольно молодого мужчины со светлыми, сальными кудрями и, присев рядом, спросила:
— Подскажите, вы знаете Краснову Анну Сергеевну?
— А я ей денег должен? — подсохшими губами спросил мужчина.
— Я не в курсе, — отозвалась Унге. — Но у меня есть документы, где видно, что она переводила вам деньги, при этом сумма не сказать что крупная. Я посмотрела ваш профиль в соцсетях, у вас там есть что-то вроде интернет-магазина с поделками.
— Ну уж, — хмыкнул он, — поделки — это у школьников. А мои создания, — произнёс он к некоторым придыханием, — это ключи в другой мир. Я, конечно, по жизни такой себе распи…, — он притормозил свою речь, подыскивая слово вместо того, каким хотел охарактеризовать положение вещей на своём пути, — расписной и, по мнению многих, социально неудавшийся. И здесь, конечно, не поспоришь. Но всё это не касается моего мастерства.
— Я очень мало что поняла из ваших объяснений.
— Я делаю ритуальную утварь. Знаю все тонкости. Когда, что и из каких материалов делать. В этом я мастер, на все сто, — мужчина часто задышал и покривился. — Ох, как-то сильно отметелили меня в этот раз.
— Вас часто бьют?
— Вот и я всегда удивляюсь, — он чуть пожал плечами. — Неужели нельзя по-человечьи разойтись. Они же сначала дают деньги, потом бьют, при этом всегда знают, что я вряд ли верну, как бы ни клялся. Ну не дураки ли?
— Мы можем несколько ближе к теме моего визита?
— А какую сумму она перевела? Я тогда смогу понять за что.
Унге вытащила из папки копию распечатки и, передав её молодому человеку, показала на обведённую ручкой сумму.
— Это предоплата, — задумчиво сказал он. — Да, я вспомнил. Она нашла меня в сети. Попросила сделать для неё гримуар. Я сразу говорю, что не возвращаю предоплату. Она потом перестала писать мне, да и вообще куда-то пропала.