— А гримуар это что?
— Как вам сказать? — мужчина помолчал. — Своеобразная поваренная книга для ведьм. Место, куда они пишут свои и чужие колдовские рецепты.
— Вы можете предположить, почему она обратилась именно к вам?
— Слушайте, а что случилось-то? Она на меня заяву накатала, что ли? — вопросом на вопрос ответил мужчина.
— Нет, мы вас нашли исходя из её транзакций, — Унге помолчала и, подумав, насколько много может рассказать о расследовании, добавила: — На эту девушку было совершено нападение, точнее, всё было обставлено так, будто бы пытались сделать какой-то ритуал.
— Опишите мне его, — парень попытался приподняться на локтях, но лишь покривился и бессильно рухнул обратно. — Дайте мне воды попить, — он слабой рукой указал на тумбочку, где стояла бутылка с трубочкой. — Пожалуйста.
— За что вас так? — участливо спросила Унге.
— Наверное, за дело, — криво усмехнулся парень. — Хотя не знаю. Налетели в темноте, кто их разберёт, что им надо было. Денег у меня отродясь не водилось. Так что с ритуалом?
Унге помедлила, потом выдохнула и детально рассказала о мизансцене на месте происшествия.
— Ну, понятно, — мужчина помолчал. — Пишите адрес. По телефону звонить бесполезно, там человечки сильно заколдованные, но через них девушка могла в эту бодягу вписаться.
— В какую, — Унге развела руками, — бодягу?
— Да есть тут одна мадам, организовала какой-то кружок по интересам. Типа учит девчонок ведьмами быть. Смешно, конечно, но если люди идут к ней и верят, то это их дело. Она мне тоже работку периодически подбрасывает, точнее, клиентуру обеспечивала. Но сама она совершенно беспонтовая.
— В смысле?
— Нет в ней силы. Обычная она, но продавать свой клёкот хорошо умеет, девицы к ней толпами бегут. Я, видишь, настоящий, но не умею своё ремесло в звонкую монету обращать и живу как оборванец, хотя мог бы летать.
Унге вышла из здания больницы, жадно вдохнула хороший глоток свежего, подсушенного солнцем воздуха, и ей почему-то стало легко от того, что не нужно возвращаться в мрачное логово этого далёкого северного городка со зловещим названием.
Тыкулкасу снова ненадолго улыбнулось пропитанное стужей бледное солнце, но заступивший в караул северный ветер сразу увидел это и накинул на дневное светило лёгкий флёр, сотканный из миллиарда крохотных снежинок и вскоре играючи упаковал горизонт в ватное одеяло снегопада.
Малинин, не переделав и половины важных дел, отмахнулся от всех рабочих звонков и направил машину к зданию больницы, чтобы проведать Соню, которая категорически не отвечала на его звонки. Егор припарковался, убедился, что его автомобиль не видно со стороны морга и быстро побежал к больнице, чтобы не столкнуться с Медикаментом, звонившим ему уже пятый раз.
— Здравствуйте, — Малинин заметил спускающуюся по ступеням, жену Кадария.
— Добрый день, Егор Николаевич, — женщина остановилась и, перебирая сухими пальцами намотанный вокруг шеи шарф, проговорила: — Юргинаю хуже, я пришла к нашему доктору, а его нет, — она скорбно покачала головой. — Что делать, не знаю.
— Может, его переправить в столичную больницу? Я могу похлопотать.
— Ну вот, вроде как и напросилась, — тихо проговорила женщина. — Дела у вас свои есть, наверное.
— Я всё узнаю и к вам заеду, — Егор подумал и добавил: — Завтра. Хорошо?
— Спасибо вам, — уронила она и поспешила дальше, быстро перебирая мелким шагом гололёд дороги.
Малинин взглянул на мобильник, просто уже кричащий голосом Медикамента, выдохнул и, спокойно взяв трубку, проговорил:
— Да.
— Я сейчас в рифму отвечу! — гаркнул Денис. — Ты там случаем не приболел?
— Нет.
— Егор, я тебе что, влюблённая в тебя девица, чтобы телефон обрывать?
— С тем, что ты девица, я определённо не согласен.
— Пошёл ты…
Малинин пожал плечами и пошёл дальше к запорошенному входу больницы. Он точно знал, что если бы у Медикамента было что-то важное, то он бы прислал тридцать три сообщения и ни за что не бросил трубку, а так это была своеобразная игра, где Медикаменту непременно нужно было чувствовать себя в чём-то ущемлённым, а Егор, как хороший руководитель, периодически давал ему увлекать себя в этот бред.
Егор дошёл до палаты, где лежала Соня, подёргал запертую дверь, постоял несколько минут, прислушиваясь к тишине, а потом растерянно обернулся на звук голоса:
— Егор Николаевич, — в поле зрения Малинина появилась перепуганная Милена Витальевна, — ну что вы там встали-то.
— Не понял? — отозвался Малинин.
— А вам что, не передали? Я ж звонила.