— Выйди, я переоденусь, — не глядя на Елену, проговорил он.
— На, — женщина кинула на кровать пакет. — Чистую одежду тебе привезла. Я в машине, — коротко добавила она.
Егор скоро натянул на себя широкие джинсы и свитер, сунул ноги в зимние кеды и, пройдя по коридору, увидел Медикамента, пытающегося разгадать очередную загадку, высматривая ответ в раскрытом человеческом теле.
— Спасибо, — отрывисто проговорил Малинин. — Но ты обещал.
Медикамент, не поднимая глаз, покопался в кармане и протянул Малинину коробочку.
— Не боишься встретиться со своими демонами? — спросил Медикамент.
Малинин закинул в рот таблетку, похрустел твёрдой оболочкой и, пожав плечами, вышел, бросив на ходу:
— Мы не знакомы. Но боюсь, их не существует.
— Ты просто никогда не хотел их видеть, — тихо покивал Медикамент. — Или не мог, — добавил он и вернулся к своей работе.
Бешеный круговорот снега шлёпнул Малинина по лицу, как только он высунулся наружу, схватил коркой ещё влажные после душа волосы и, пытаясь оторвать от пуховика воротник, сопровождал Малинина до машины.
— Сколько времени? — спросил Егор. — Бистро ещё открыто?
— Ночь почти, — покачала головой Елена. — Но в наш местный офис женщина, у которой ты еду заказывал, натащила ворох всего, просто несколько сумок с каким-то мужиком припёрла. Откуда-то узнала, что случилось.
— Это вы думаете, что вас никто не видит. Городок здесь маленький, жизнь скучная, а все наши действия в диковину, — всматриваясь в дёргающуюся снежную картинку, Малинин выехал на дорогу. — Я уверен, что полгорода даже знает, какого цвета у тебя трусы.
— Откуда? — неподдельно удивилась Никонова.
— Потому что горничная, убирающая твой номер, чья-то соседка, подружка, мать, сестра и твои стринги тысяч за сто — самое модное событие, — паркуясь возле здания, закончил свою мысль Егор.
— Не думала об этом с такой точки зрения, — подняв брови, покивала Елена.
Малинин воткнул в замочную скважину ключ, вошёл в тёмное и холодное пространство и, обернувшись на Елену, проговорил:
— Сообразишь поесть, а я пока печь затоплю, — он на секунду замер и продолжил: — Впереди много работы, нужно чтобы ничего не отвлекало.
Рыжий огонёк перекинулся со спички на край сухой бумаги, потянулся вверх, прикусил кончики тонких сухих веток, икнул горчинкой дыма, уперевшись в закрытую заслонку, и полетел вверх, рассыпаясь искрами, как только путь наверх был открыт. Егор скрипнул чугунной дверцей, присел за стол и, орудуя вилкой, быстро умял несколько котлет, миску салата и, втянув пол-литровую чашку кофе с молоком, выдохнул и посмотрел на Елену.
— Ты спала?
— Обо мне не волнуйся, — сухо сказала Елена. — Я хочу, чтобы ты это прочёл. Ты, к сожалению, ни разу не спросил, почему я так быстро уехала, но поверь мне, это было не просто так.
Елена передала Малинину картонную папку, и тот, раскрыв её, уставился в протокол допроса:
«По окончании первого курса института я присутствовала на вечеринке в доме одного из сокурсников. Я не помню того вечера, но совершенно точно уверена, что подвергалась насилию как в физическом плане, так и моральном. Я абсолютно уверена, что надо мной провели странный и страшный обряд или эксперимент, участия в котором я не хотела, но я была чем-то сродни подопытному кролику, на котором тренировались молодые люди, обладающие непонятной мне силой или желавшие её обрести. Я практически не помню, кто там присутствовал, но я точно знаю, что в этом братстве или секте состоит несколько моих сокурсников».
— И что это? — Малинин поднял на неё глаза.
— Это протокол моего допроса.
— И кого ты допрашивала? — поморщился Егор.
— Ты не понял, — Елена посмотрела на него в упор. — Допрашивали меня.
— Что? — несколько поменявшись в лице, проговорил Малинин.
— Егор, после окончания первого курса института, я поехала с ребятами на дачу, что-то подпила и очнулась уже в совершенно другом месте, привязанной к столбу, — тихо сказала она. — Вокруг меня стояли юноши, лиц которых я не видела. Они резали мою кожу и клялись на моей крови.
— Чего? — у Малинина даже сел голос.
— Того, — коротко ответила Елена. — Короче, послушай меня сейчас очень внимательно. Когда я в этот раз уезжала, я решила проверить прошлое Софьи, — Елена подошла к окну. — Извини, ну, не нравится она мне. Ну какая-то слишком слащавая и правильная, совсем не знает, куда идёт, но упорно лезет в самое пекло. Короче, — Елена вымученно посмотрела на Егора, — я не нашла ничего такого, кроме её медицинской карты, где есть краткое упоминание, что однажды, ещё в детстве, она поступила по скорой в больницу с резаными ранами. И всё, больше ничего, такое впечатление, что все документы были изъяты, а потом она с родителями вроде как и уехала.