Мы прошли в квартиру, но в комнату заходить не стали, свернули в кухню. Вика забралась с ногами на стул, а я включила чайник. Мне и самой было жутко, но я старалась не показывать вида. Может Стёпа, и правда, умер? Уж больно воняет из комнаты чем-то тухлым. Хотя если он внезапно скончался, то вонять же пока не должно.
— Это я его убила, — простонала вдруг Вика тоненьким голосом. — Своим приворотом убила Стёпочку.
Я быстро налила ей в чашку горячего чая и заставила взять в руки.
— От этого не умирают, дорогая моя. Лучше расскажи подробно, что случилось. Как он у тебя оказался?
Викуля жалобно посмотрела на меня, словно я заставляю признаваться её под пытками, но всё же ответила:
— Я ждала его вечером. Он всё не шёл. В двенадцатом часу ночи решила, что приворот не удался и ведьма просто мошенница. Я переоделась в пижаму, легла, и тут вдруг стук в окно. Смотрю, а там ворона прямо в стекло клювом стучит. Время было без пяти минут полночь. Жутко мне стало. А когда в дверь постучались, я чуть в обморок не упала. Подошла к двери, в глазок заглянула, а там Стёпа стоит, худой какой-то, грязный, в пиджаке, с завядшими гвоздиками в руках. Ты знаешь, он пиджаки никогда не носил, а тут почему-то... Я дверь открыла, и тут вдруг во всём доме электричество вырубилось. У нас это бывает – проводка старая. Темно стало, только с улицы фонари в окна подсвечивают, хоть что-то разглядеть можно.
Стёпа в квартиру прошёл, а вместе с ним и запах неприятный проник, словно в подъезде крыса сдохла. Я на это сначала внимание не обратила, только вспомнила про тыквенные семечки. Нащупала их в кармане и пыталась очистить ногтями от шелухи, а они не поддаются. Стёпа мне молча цветы протянул. Я стала делать вид, что нюхаю их, а сама семечки в рот засунула и стала жевать с кожурой. А цветы оказались тоже вонючими, как с помойки. Меня чуть не вырвало. Стёпа букет убрал от моего лица и целоваться полез. Я как раз семена дожевала и ответила ему поцелуем. Меня снова затошнило. Изо рта у него тухлым запахло, а язык холодным и склизким был. Тут же Степан приставать ко мне стал, мычать что-то, руками по телу гладить. Так противно стало, хоть вой. Я говорю: «Стёпушка, не время сейчас в любовь играть. Пойдём лучше спать вместе ляжем». Он головой закивал, за мной пошёл, а сам ноги еле волочит. Я решила, что он напился до беспамятства. А как до дивана дошли, он опять целоваться полез. Я его отталкиваю, а он не пускает. У меня уже истерика началась, слёзы, вонь ещё эта кругом. Так плохо стало, что я на диван упала и, видимо, сознанье потеряла. А утром, словно меня толкнул кто-то, проснулась, смотрю, он рядом лежит одетый и остекленевшими глазами в потолок уставился.
Я и сама после такого рассказа почувствовала себя плохо. Хотела что-то ободряющее сказать, но тут из комнаты грохот раздался. Мы с Викой вскочили одновременно. В комнате-то никого, кроме Степана, нет, значит жив он. Мы, не сговариваясь, бросились на шум, ворвались в комнату и застыли на месте. Возле разложенного двуспального дивана на полу лежал Томилин в грязном пиджаке и брюках. Лицо его было высохшим и неживым, глаза, подёрнутые белой пеленой, вылезли из орбит, а из открытого рта выползали толстые белые опарыши.
Вика упала без чувств возле моих ног. В комнату через окно заглядывала чёрная ворона. Труп Степана начал дёргаться, словно он пытался подползти к любимой.
***
Сколько мне пришлось пережить за последние пять месяцев – не передать словами. В то утро я выбежала в подъезд и стала визжать, как сирена. Соседи подумали, что случился пожар, вызвали пожарную бригаду и скорую помощь. А врачи потом ещё и в полицию позвонили.
Бесчувственную Викулю увезли в больницу, труп Стёпы тоже забрали куда-то, а меня долго допрашивали полицейские. Пришлось рассказать всю правду: и про ведьму, и про приворот, и даже про чёрную ворону. Мне не поверили.
Оказалось, что у Степана было больное сердце. Он умер ещё две недели назад. Его тётка схоронила. Вика не знала про смерть любимого, похоже, что и тыквенная ведьма была не в курсе, но сделала приворот, который заставил покойника встать из могилы.
Я пыталась доказать это следователю, но он склонялся к мысли, что это мы с Викулей откопали мертвеца и притащили в квартиру. На нём был тот же костюм, в котором его хоронили, и даже завядший букетик с гвоздиками. Полиция ездила к колдунье, но оказалось, что там уже много лет никто не живёт кроме ворон.
Я тоже потом была в логове ведьмы. Мне хотелось убедиться. Хибара оказалась заброшенной, с разрушенной кровлей. Единственное, что удалось найти – это одна гнилая тыква, на дальней грядке.