Тевосян посмотрев сквозь синее стекло в деревянной оправе в печь, кивнул удовлетворенно и направился к желобу, видно, узнать, в каком состоянии, заодно сверху окинуть взглядом канаву с рядами изложниц.
Мы, два недавних фэзэушника — Мишка Яговитин и я, измазанные смелой огнеупорной глиной, мокрые, как мыши, только-только заправили желоб и отошли от него, чтобы глотнуть свежего воздуха.
— Ого! Да у вас все готово! — сказал Тевосян, глянув на желоб, замытый жидким стеклом.
— Бригады каменщиков у нас сильные, — отозвался Малышев и продолжил, видно, прерванный на площадке разговор: — На днях третью печь на капитальный ремонт остановим.
— Вижу, на ладан дышит. — И Тевосян вернулся на площадку, которую побрызгали водой, и парок над ней поднимался, как над росной луговиной. Чувствовалось, нарком доволен. Цех действительно не заслуживал упреков. Тогда с гордостью говорили: из наших мартенов впервые в стране начали выпускать марки стали, которые ранее варили только в электропечах, а они в ту пору были невелики, горшками их окрестили. Двенадцать тонн одна плавка, а две наши печи давали по 60 тонн, еще две — по 120. Но дело даже не в этом. Оборонные заводы требовали металл самых прочных марок и как можно больше. Перейти на выпуск легированной электростали в мартенах — смелый по тому времени шаг, одобренный партийными органами и Наркоматом черной металлургии; увеличение выпуска этого металла после того, как он стал выплавляться в мартенах, и не только в Златоусте, сразу двинуло дело вперед. Эта инициатива была высоко оценена: группе работников завода, в том числе и начальнику нашего цеха С. И. Малышеву, присвоили звание лауреатов Государственной премии СССР.
На каждом участке был тяжелый труд, люди недоедали, недосыпали, сутками не уходили из цехов, каждая остановка агрегата воспринималась как великая беда, и лозунги со стен кричали, призывая скорее ликвидировать простой, восполнить недобор. Но из всех участков самым тяжелым казался тот, где по соседству с нашим цехом с помощью абразивных кругов на электроприводе зачищали стальные заготовки. Визг и скрежет, искры и пыль заполняли это отделение. Сотни женщин, в основном жены фронтовиков, самоотверженно работали здесь. Знали: металл идет на помощь мужу, отцу, брату, туда, где кипят сражения и льется кровь.
Одна смена уходила на отдых, другая бралась за дело. Женщины, надев маски, надвинув очки на глаза, склонялись над заготовками. Иногда прибегали и метались у окон этого отделения ребятишки. Приплюснув носы к пропыленному стеклу, искали голодными глазенками своих матерей. А они, увидев их, подходили к окну и, отодвинув стекло, совали им свертки в плотной бумаге — остатки своего спецобеда. Махнув детям рукой, кричали что-то и снова торопливо шли на свое место. А краны подвозили и подвозили заготовки и потом, готовые, очищенные, связками волокли их к вагонам, которые подкатывали к цеху, и не было этим вагонам конца…
Как только цех перешел на выпуск электростали, мастер Иван Архипов, человек смелый и опытный, дал о себе знать ценным почином. Он заверил, что намерен каждую плавку выдавать по заданному химическому составу. Это означало: весь металл пойдет только по заказам.
Иван Архипов на оперативках объяснял:
— Как у нас до сих пор было? Надо добавить в расплав триста килограммов марганца, а где он? Его приготовленного нет. А плавка не ждет. Вот я и говорю, надо заранее, кучками от ста до пятисот килограммов заготовлять марганец, титан, хром, никель. Скажем, требуется добавить хрома или марганца, а он у вас уже взвешенный, рядышком лежит, бери — и в печь. И еще: ферросплавы будем загодя прогревать, чего тоже раньше не делали. Хлопотно? Но зато надежно — попадание в химический анализ обеспечено.
Хорошо отладил мастер эти операции. Сталеварские бригады поняли ценность его предложения и потом уже не отступали от заведенного порядка, и это подняло качество металла. А Иван Архипов на фронт ушел: был он знатным металлургом, стал артиллеристом высокого класса.
Мартеновские печи по тепловым параметрам были в то время малопроизводительны, работали на мазуте, но на это не оглядывались, непрерывно совершенствовали процесс сталеварения, старались исключить из него и трудоемкие операции. Тут нельзя не вспомнить сталевара Ивана Панкова. Он нашел простой, но эффективный способ скачивания первичного шлака из печи. Операция эта изнурительна: на длинный стальной прут насаживается деревянная плаха, и три-четыре человека выгребают — скачивают шлак в приставленные к окнам печи чугунные коробки.