— Конечно. А что вы товарищ младший лейтенант, так волнуетесь? — нарочито бодро отвечает Петя. — Я за свою жизнь уже столько операций провел. Не поверите! Ни одной жалобы не поступило. Ни в устной, ни в письменной форме.
Павел радостно кивает и протягивает ко мне раскрытую ладонь:
— Товарищ разведчик. Давайте лопатку.
В полной уверенности, что лопатка понадобилась ему для каких-то туманных, но очень необходимых целей, расстегиваю чехол и отдаю свой горячо любимый шанцевый инструмент. Котляков наклоняется над раненым, подносит лопатку к его лицу и ласково шепчет:
— Мулахан, ты главное покрепче зубы стискивай. А вот кричать не надо. Терпи. Оно поначалу конечно невыносимо больно, — Павел непроизвольно морщится и трет левое плечо. — Но потом привыкаешь. Поверь мне, я знаю что говорю.
Кутяубаев широко раскрывает рот, и зажимает зубами деревянный черенок. Мы с Петром недоуменно переглядываемся между собой. Я грешным делом подумал, а не сошел ли младший лейтенант с ума. Настолько странным показалось мне его поведение.
— Этого не надо делать, товарищ младший лейтенант, — почему-то извиняющим тоном произносит Мельников. — Обезболивающие средства у нас имеются в достаточном количестве.
К счастью, пыльное облако, оказавшееся батальонной танковой колонной, немного не доползло до ребят, свернуло на восток, и быстро затерялось в степи. Когда улеглась суматоха, выяснилось, что в подразделении отсутствуют три человека. Борис Ковалев, Дмитрий Мезенов и Александр Герасимов. Все из первого отделения. Лучшие друзья Виктора Мареева.
Минут через пятнадцать ребята нашлись. Оказалось, что они с перепуга отбежали гораздо дальше, чем требовалось в данной ситуации. Особо их никто не обвинял. Со всеми может такое случиться. Над незадачливой троицей немного посмеялись, дружески позубоскалили. Потом, чтобы максимально обезопасить себя от нежелательных взглядов немцев, Новиков приказал взводу вырыть между кустов неглубокие окопы.
Несмотря на мучащую людей жажду, все дружно принялись за работу. Народ, проклиная всё на свете, обливаясь потом, рыл саперными лопатками податливый песчаный грунт. В этот момент и произошло то, что меня взбесило до крайности.
Трое наших ветеранов, о чем-то тихо переговорив друг с другом, воткнули лопатки в землю и сообщили, что с них хватит всего этого безумия. С этого момента они выходят из состава клуба, и плевать хотели на приказы, взбесившегося от осознания собственной важности «товарища майора».
Дальнейшие события Мельников описал очень коротко. Оно, наверное, и к лучшему. А то меня от ярости и разорвать могло. Продолжительное выяснение отношений, закончилось серьёзной потасовкой между Федей и Ковалевым. Зачинщиков драки, с трудом успокоили и растащили в разные стороны. После этого, вконец, обессиленные от жажды люди, заползли в свежевырытые укрытия и там лежали до нашего появления. Сейчас же напившись воды, и немного придя в себя, Новиков приступил к серьёзной беседе с бунтарями.
Если говорить честно, то более нелепой, и по-настоящему идиотской ситуации представить просто невозможно. Разумеется, и раньше у нас случались подобные конфликты. За примерами далеко ходить не надо. Помню, у меня самого, года два назад, на почве личных неприязненных отношений, возникла эпическая по своим масштабам грызня с одним парнем из первого отделения. Дело закончилось тем, что он, переругался не только со мной, но и со всеми остальными ребята. А потом, естественно ушел из клуба. Но все эти мелкие ссоры и жаркие выяснения отношений, происходили бесконечно далеко, в кажущемся теперь нереальном будущем.
Только абсолютный безумец может в нынешних условиях, устроить нечто подобное. У меня в голове не укладывается, как сейчас у кого-то совести хватает, заниматься такой глупой и опасной для всех ерундой. Одно неверное движение, крохотная промашка и мы все моментально погибнем. И хорошо если еще в плен не попадем. Представив, как меня допрашивают в Абвере, содрогаюсь от ужаса, и невольно кладу ладонь на теплую бакелитовую накладку автомата. Нет. К немцам попадать никак нельзя. А то я, на допросе расскажу им, все логины и пароли к моим почтовым ящикам. Даже к тем, которые не использую уже лет десять. Фрицы большие мастера по части пыток и прочих средневековых штучек. У них отмолчаться не получится.
И вот в таких условиях трое глупцов устроили, не пойми что. С этими парнями я знаком с первого дня моего появления в клубе. Обычные ребята, ранее за ними ничего такого замечено не было. Ну, разве что смотрели на всех чуть свысока. Но на это, никто особого внимания не обращал. Ветеранам, первыми вступившими в клуб, такие пустяки прощались. Они и держались всегда несколько обособленно от всех. Особенно покойный Витя. Возможно, это его смерть на них так повлияла? И у наших ветеранов крышу сорвало? Или здесь дело в чем-то ином?