- Прости, - исправилась она, - так это ты та сумасшедшая, которая в окно сбежать хотела?
-Разогрей мне тогда кашу, - проигнорировала я её, - но, если тебе интересно, - продолжила я через некоторое время, наблюдая как работница накладывает неаппетитную массу в железную тарелку, всхлипы с которыми она приземлялась в тарелку раздавались в тишине пустой столовой, как шаги голема по вечерам в коридорах, - если тебе интересно, можем сыграть в игру: вопрос на вопрос, ты задаешь, я отвечаю, потом наоборот.
-Давай, только сейчас, погоди секунду, - девушка убежала на кухню с тарелкой, и вернулась уже без нее. - Ну так что, ты и правда та героиня?
-Да, теперь моя очередь...
-Но так нечестно! - перебила меня рыжая.
-Какой вопрос - такой ответ, теперь я задаю. Как оказалось, что ты здесь работаешь? Ты же ... Просто человек.
-Спасибо, что хоть человечкой не назвала. Да ничего такого, меня в детстве нашёл ректор где-то здесь в горах. Вот взял сюда, - грустно отозвалась рыжая.
-А что ты делала в горах? - удивилась я.
-Нет, моя очередь. Зачем ты полезла в окно?
-Я разозлилась на Кая и хотела ему доказать, что справлюсь и без его помощи, - ответила я, наблюдая, как поднимаются рыжие бровь собеседницы.
-Ты знаешь, где находится зал с какими-то экспериментальными магическими существами? - испытующе посмотрела на девушку. Давно задумывалась на эту тему, но никак не могла понять, что это такое. Ни в одном справочнике не было описаний таких животных. На карте зала нет, есть питомник, и я даже там была - на паре естествознания нас водили туда, но это абсолютно не то. Питомник расплагался на нижних этажах, в сыром подземелье, со стен капала вода и в клетках сидели полуживые монстры, вымирающие явно от таких ужасных условий содержания. Но ни одно из существ не походило на ту помесь химеры и мантикоры, хотя животные там сидели ужасные. Один мне запомнился особенно ярко, это был фир: разновидность волка, но гораздо больше. У него было массивное тело, покрытое черной как смоль шерстью, длинные клыки и когти, капала черная слюна, но больше всего выделялся яростный взгляд желтых глаз, на секунду показалось даже, что у него есть разум, уж больно много было написано в это взгляде.
Стоило мне заикнуться о том зале Катрин или Лео, как они сразу переводили тему. Видимо, их вежливо попросили не распространяться на эту тему, когда нашли.
-Да, но не спрашивай, пожалуйста, больше об этом, - серьезно попросила девушка, и я даже испугалась, что она прервет игру. Но нельзя пока этого делать, не сейчас. Я затаила дыхание, в ожидании ее следующего вопроса, и он все-таки последовал, во истину люди очень любопытные существа. -За что ты разозлилась на Кая?
-Он назвал меня дурой, - с улыбкой выдохнула я. - Как дойти до того зала?
-Нет, я не могу ответить на этот вопрос, задай другой, - раздраженно отозвалась девушка напротив.
-Вопрос задан, я не буду его менять.
-Тогда я не буду отвечать, все просто, - скривилась рыжая.
-Это будет значить, что ты проиграла, - пожала плечами я.
-Да пожалуйста, главное больше ни с кем не заговаривай на эту тему, - сказала рыжая и вдруг вскрикнула, схватившись за запястье. На левой руке проступила, но тут же потухла вязь рун. - Что это такое? Что это, черт побери, такое!
-Ты проиграла. Видишь ли, у меня в предках отметилась Тень, а так как мы ставки не оговаривали по умолчанию это стала жизнь, - как самособой разумеющееся сказала я.
Тенями называли древних демонов, которых призывают, чтобы исполнять желания. Чтобы выторговать одно, надо победить в игре. Игра идет, пока одна из сторон не признает поражения, но правила всегда устанавливаются тенью. Проявилось в первый раз у меня это в пять лет, тогда я обрекла на так называемое рабство дочь конюха, и так как волшебные создания давно покинули наш мир, никто не мог понять, что произошло. Родители пригласили лучших профессоров, взяв с них клятву молчать об увиденном. Старенькие дядечки с белоснежными бородами и в серых балахонах разгадали загадку и даже придумали как научить меня контролировать это, правда, для этого пришлось принести в жертву несколько десятков детей. Сейчас они живы, здоровы и совсем ничего не помнят обо мне, но если я когда-нибудь прикажу хоть одному умереть, в эту же секунду их сердца остановятся. Наверное.