Но пока Крест и Туррен продолжали препираться, он с сожалением задумался о том, что Эллиан стал кровным охранителем Тэлли. Эта мысль преследовала его каждый день с тех пор, как она исчезла, но он старался отбрасывать её, не позволяя себе углубляться слишком далеко. Если он однажды позволит себе полностью погрузиться в эти размышления, дороги назад может уже не быть. О том, что Эллиан стал охранителем Тэлли, Хейл узнал от матери. Она вкратце пересказывала события нападения, и в её голосе слышались нотки беспокойства, которые Хейл и сам чувствовал, когда вспоминал выдержки из книг об охранителях. Он пытался убедить себя, что это во благо Тэлли — теперь у неё был ещё один человек, достаточно сильный аури, способный защитить её. Но последствия этого выбора тревожили его куда больше.
Охранитель не просто клялся в верности — его магия и душа вплетались в суть своего хозяина, связывая их нерушимыми узами. Эллиан теперь всегда знал, где находилась Тэлли, мог чувствовать её боль, страх, радость. Это напоминало связь бергмаров, но с одной важной разницей: у бергмаров она была равной, естественной. А у охранителя — подчинённой, его душа теперь полностью принадлежала хозяину.
Все зафиксированные случаи кровного пленения души говорили об одном: такие пары редко могли существовать поодаль друг от друга. Связь охранителя и хозяина становилась неразрывной, почти инстинктивной, а их магия — единым целым. И такие отношения, такая беспрекословная преданность и вера в своего хозяина, вызванная не только клятвой, но и самой природой их магической связи, почти всегда порождали ответные чувства. Это было неизбежно. Близость душ, желание угодить, постоянное присутствие охранителя рядом, его готовность отдать жизнь без колебаний — всё это разрушало границы, стирало различие между долгом и привязанностью, превращая обычную защиту в нечто куда более глубокое.
И именно это вызывало у Хейла беспокойство, которое он не мог отогнать.
Помня, как легко Тэлли поддалась обаянию вежливого и обходительного Иланира, Хейл сильно сомневался, что она сможет устоять перед Эллианом, который был в тысячу раз внимательнее и мягче. Если Иланир позволял себе лёгкие поддразнивания, иногда даже насмешки, то Эллиан никогда не отпускал даже безобидных шуток, боясь ненароком задеть чужие чувства.
«А я постоянно подшучивал над ней…, — с тяжёлым вздохом вспомнил Хейл. — Ну какой же идиот».
И теперь, связанный магией, Эллиан не просто находился рядом с ней — он чувствовал её, жил её эмоциями, а его суть, пропитанная клятвой, вынуждала его защищать её любой ценой. Ему было предназначено заботиться о ней, делать всё возможное и невозможное ради её комфорта и удовольствия. Пусть это было вынужденным, пусть это диктовала магия — какая разница, если Тэлли теперь могла быть бесконечно уверенной, что он никогда её не оставит?
«Как это сделал я», — сильно сжав кружку, горько подумал Хейл, вновь коря себя за ошибки прошлого.
Спустя почти неделю они снова собрались за ужином в таверне, обмениваясь новостями о поисках. Крест наблюдал за братьями и видел, как уставшими они были. «Как и я сам, наверное», — хмыкнул он, крутя в руках эль.
Они поделили между собой оба города на части: Туррен выбрал южную часть Рокина, утверждая, что Тэлли могла направиться туда, поскольку хорошо знала эти места. Хейл взял мост и прилегающие к нему районы обоих городов, чтобы при необходимости быстро добраться до братьев. Кресту же досталась северная часть Тэмина.
В первый же вечер они пришли к компромиссу, решив начать поиски в средних по стоимости тавернах. Этот вариант устроил всех — не слишком дешёвые, но и не чрезмерно роскошные заведения, где с одинаковой вероятностью могли бы остановиться и Тэлли, и Эллиан. Хотя Крест всё же был уверен, что Эл выбрал бы дорогую таверну, чтобы обеспечить ей полный комфорт и безопасность. Но спорить с Турреном он больше не стал. Он просто был рад, что брат начал приходить в себя. Поиски в городе, похоже, вселяли в него надежду, давали ему цель, за которую можно было держаться.
«Хотя Хейл так и не подтвердил, что это были её следы», — вновь задумался Крест, но уже давно решил для себя, что лучше искать её призрачную тень, чем смириться со смертью.
Слова Хейла, не раз сказанные в пути, о том, что Тэлли могла умереть, всякий раз сковывали Кресту душу ледяной хваткой. Он не хотел даже допускать этой мысли, не хотел рассматривать такой вариант. Но стоило страху взять верх, как он искал любой способ заглушить его — напивался или искал уединения с женщинами, лишь бы отвлечься от гнетущих кошмаров, что преследовали его. Но теперь даже этот способ был ему недоступен. Хейл попросил его не навещать леди Ви, а значит, и к Лианетре он идти не мог. А ведь она, как никто другой, умела заставить его забыть обо всём, даже о собственном имени.