Звонок телефона заставил Ульриха подпрыгнуть. Последнее время нервы потомка тевтонов стали серьёзно пошаливать…
— Хэлло, Ульрих, это мы! — завопила трубка.
— Кто «мы»? — проворчал Ульрих. Шум на заднем плане здорово мешал, и он плохо разбирал слова, а уж о том, чтобы определить личность говорившего, и думать было нельзя. Он даже не понял, мужчина или женщина говорит с ним.
— Мы — Моника и Снежана. Говорит Снежана. Мы уже в клубе и ждём тебя!
— Правда, к нам тут клеятся двое симпатичных чернявых парней, и мы рискуем не устоять перед их натиском, так что поспеши! — выкрикнула Моника. — А то тебе придётся драться за нас с толпой черномазых! Не испугаешься?
— Моника, как тебе не стыдно? — трубкой снова завладела Снежана. — Что такое для Великого Ульриха Кёрхера какие-то мавры? Он размажет неарийскую сволочь, не хуже, чем это делали его крестоносные предки. Верно, Ульрих?
Это просто совпадение, сказал себе Ульрих. Просто совпадение. Просто.
— Совершенно верно, — немного охрипшим голосом выговорил он. — Девчонки, ждите меня через десять минут. А потом ко мне, окей?
— Ва-ау! Класс! Тогда закажи что-нибудь пожрать и выпить, а то у тебя в холодильнике всегда пусто, учёный ты отшельник! Мони, детка, ты готова отдаться Ульриху? Не бойся, я буду рядом!
— Ой, Ульрих, это, наверное, больно и страшно? — Моника отобрала трубку у Снежаны и теперь кривлялась вовсю. — Знаешь, мне мама не разрешает с мальчиками дружить, и к тому же я верующая, я не могу так… сразу. И вообще, я лесбиянка. Так что я только посмотрю. Ну, может, в ротик возьму…
— Будь спокойна, Мони — это не страшно, — принуждённо хохотнул Ульрих. — И не больно.
Нет. Это просто совпадение.
Хозяин дома
Сухроб подавил желание спрятать озябшие руки в рукава и оглянуться. Он знал: если не хочешь, чтобы к тебе докопался мент или кто похуже — не веди себя как перепуганная мышь. Спокойствие и уверенность — это поважнее чистых документов, пачки денег и оружия. Особенно, когда нет ни того, ни другого, ни третьего. Не считать же за оружие трёхсотрублёвый китайский ножик! Он купил его год назад, сразу, как только приехал в Россию. На случай, если придётся отмахиваться от разных придурков. Пару раз ножик бывал в деле. Благодаря нему Сухроб обзавёлся телефоном — а вчера загнал трубку по дешёвке, иначе сегодня жрать было бы нечего. Наверное, скоро опять придётся пустить нож в дело. Но не здесь, нет, где-нибудь подальше. В этом городке он уже достаточно нахреновертил.
— Не положено, — буркнул хрен знает который уже по счёту водитель автобуса в ответ на робкую просьбу Сухроба. — Купи билет и едь нормально.
— Уважаемый… — прошелестел Сухроб.
— Ты чё, не понял? Не положено! Ко мне три раза ревизор залазит. Нас знаешь как за зайцев дерут? Да у тебя и денег нет, — добавил он менее официальным голосом. — Давай, давай, топай отсюда.
В своих мечтах Сухроб три раза привязал этого ублюдка к стулу и на его глазах истрахал в задницу его жену и дочь, а потом всем выколол глаза и выпустил кишки. Жаль, сейчас нельзя сделать и десятой доли того, что хочется. Ничего. Он сделает. Не с этим красномордым — так с каким-нибудь другим. С одним из этих уродов, которые смотрят на таких, как Сухроб, как на животных.
Как та белобрысая сучка, которую он всё-таки выследил, затащил в щель между гаражами и оттрахал. Полгода она, вихляя задницей в мини-юбке, шастала по двору, то одна, то с приятелями, то с такими же проститутками. Они сидели на скамейке, пили коктейль и смеялись над Сухробом, который подметал их двор. А он должен был ждать, пока они уберутся со скамейки, чтобы подмести окурки, которые они там набросали. Шлюхи и ублюдки. У него дома молодые люди себя так не ведут. Девушка и подумать не может, чтобы в короткой юбке сидеть на коленях у чужого парня и прилюдно лизаться с ним. Родной отец убьёт такую шлюху, и никто его не осудит. А эти — скоты. Он оттрахал её, выколол ей глаза и распорол брюхо. Это не грех перед Всевышним и Пророком его (мир ему!), ведь она — всего лишь блудливое животное…
Нет, на автовокзале долго отсвечивать не стоит. Всё равно не берёт никто. (А жрать хочется — просто смерть! Пойти купить ещё самсу и чай? Нет, последнюю сотню лучше поберечь. Когда ещё удастся разжиться деньгами…) Сухроб решил дойти до железнодорожной станции — это на пять километров дальше, но там можно залезть в поезд бесплатно. Главное — не попасться ментам. Ох, только бы не попасться! Может, всё-таки выбросить нож? Если с этим ножом схватят — конец!