Тут подошли к людям все три великана, стали грохотать, будто смеяться, а тот, что с волосами над губой, ударил Хайатаноа Кичи по плечу, снова взял в руку его амулет и стал говорить с самым страшным великаном. Потом ушёл и вскоре вернулся, принёс амулет и ещё — три ножа в ножнах. Снова удивился Хайатаноа Кичи, откуда у неведомой нечисти взялись человеческие ножи. Ведь даже дети знают, что ножи — это благословение Сущего добродетельным людям. По воле Его они родятся из солнечных лучей — вот почему они такие блестящие. Так говорят старики, которые всё знают.
А страшный мохнолицый великан говорит:
— Отдай нам свой амулет, а мы тебе дадим три ножа.
Стал думать Хайатаноа Кичи. Если он не согласится — великаны отберут амулет и ножей не дадут, а то ещё и рассердятся да убьют. А амулет потеряешь — разгневаются Сущий и пращур Гуар. Тогда умереть ему скверной смертью, а после смерти стать нечистым духом.
Тут говорит страшный великан:
— Нечего долго думать. Ножи тебе больше пользы принесут, чем эта побрякушка, — и сунул амулет себе в шкуру, а ножи перед Хайатаноа Кичи на землю бросил. Так остался Хайатаноа Кичи без амулета. А страшный великан загрохотал, ударил Хайатаноа Кичи по плечу и снова дал глотнуть жидкого огня, сам отхлебнул и другие великаны тоже выпили. На третий раз охотнику легче было огонь пить, привычка появилась.
Потом страшный великан вместе с тем, у которого над губой волосы росли, взяли большой мешок, взяли палки с загогулинами и в лес пошли. А великан с безволосым лицом связал Хайатаноа Кичи и девок, взял палку с загогулинами и остался стеречь людей и чудовищную птицу. Долго два великана где-то ходили, а Хайатаноа Кичи с девками связанные лежали, руки-ноги затекли. Охотник стал просить великана, чтобы тот его развязал, но тот ничего не сказал. Потом развязал старшую девку и соединился с ней на глазах у Хайатаноа Кичи и младшей, и Хайатаноа Кичи удивился, когда великан стал шкуру стягивать: оказалось что шкура у этих тварей двойная, а под шкурой тело, совсем как у людей. А как закончил, по заднице девку хлопнул, загрохотал и дал жидкого огня выпить, а потом связал.
Солнце к закату наклонилось, когда двое великанов из леса вернулись. О чём-то между собой лопотали, на Хайатаноа Кичи и его жён указывая. Потом самый страшный великан к ним подошёл и спрашивает.
— Ты из рода Гуар? Сейчас домой пойдёшь. С нами по небу полетишь.
Тут все трое завыли от страха, потому что Сущий не велел человеку по небу летать, будто птица или жук. Стали просить великанов отпустить их. А великаны загрохотали да всех троих в брюхо птице забросили, точно мешки.
Ох, и страшно было, когда птица заревела, залязгала и стала от земли отрываться! Сперва Хайатаноа Кичи и глаз открыть не смел. Наконец набрался храбрости — и увидел то, что никто из живых никогда не видел. Лежал он и обе девки как будто в небольшом доме с прозрачными стенами. Великан с безволосым лицом впереди сидит, к ним спиной, за ними но возвышениях два других сидят, палки с загогулинами в руках держат. Мешки какие-то рядом лежат. А под брюхом птицы, насколько хватает глаз — зеленым-зелено: это верхушки деревьев. Один раз над Рекой пролетели. Повернул Хайатаноа Кичи голову в другую сторону — и увидел Сияющую Гору, на которой пребывает Вечно Сущий. Только лучше бы он туда не смотрел, потому что птица поднялась чуть повыше, и он увидел ещё три горы. А ведь даже женщины и дети знают: един Сущий, и едина Сияющая Гора, других гор в мире нет.
Понял Хайатаноа Кичи, что согрешил и нарушил порядок в мире, завыл от горя и уткнулся лицом в пол, а один из великанов загрохотал и жёсткой ступнёй его к полу придавил. Та и летели.
Потом птица спустилась и села на полянку среди деревьев, и клекотать перестала. Двое великанов взяли мешок, палки с загогулинами взяли и ушли, а великан с безволосым лицом птицу и пленников сторожить остался. Выволок он всех троих из птицы, бросил на землю. Прошло время, стемнело уже, как вернулись двое великанов, и если бы это были люди, можно было бы сказать, что они чему-то радуются. Страшный великан достал из шкуры зелёный прозрачный камень — такие камни люди собирают в приречном песке и старейшинам родов отдают, а те их жертвуют Сущему и предкам. Все три стали этот камень разглядывать, будто что-то особенное. Наконец, мохнолицый великан достал из своей шкуры маленький мешок, камень туда бросил, а мешок унёс в брюхо птицы. Потом вернулся, развязал людей и говорит.