— Убирайся отсюда, парень. Иди вот туда, — рукой показал, — там твой дом. Про то, что нас видел, не болтай, не будь дураком, как твой брат.
Потом великаны в птицу залезли, птица заревела, заклекотала, крылья завертелись, ветер подняв — и улетела. Тут девки упали на землю перед Хайатаноа Кичи, стали ноги ему целовать. Хайатаноа Кичи их за волосы поднял и прибил обеих, особенно старшую — за то, что с великанами сходилась. И пошли они туда, куда указал великан, и оказалось, что идут верно — вскоре увидели на деревьях знаки рода Гуара — два клина, направленные вверх. Пришли они в деревню людей Гуара. Собрал Хайатаноа Кичи всех людей и рассказал о том, что с ним случилось. Кто-то не поверил, а бывалый охотник Игекоа Лимо покачал головой и сказал:
— Такого и я не видал. Но брат мой Инноамайа Лимо три дождя назад видел в лесу труп великана. Он уже сгнил почти, а на морде волосы были видны. А рядом палка с загогулинами лежала. На поясе у трупа был нож, но мой брат побоялся брать что-то. Вдруг вещи были очарованы, и потом бы за ними мёртвое чудище в деревню пришло?
Глупые женщины, которые слушали разговоры мужчин, завыли от страха, и не сразу удалось заставить их глотки заткнуть. А Виаккон Улаи, другой старый охотник, рассказал, что слышал от стариков, будто в незапамятные времена люди рода Пираруку встречали мохнолицых великанов с гремящими палками. А старый Лоакихи Заува вспомнил, что был некогда род, имени которого никто не называет, ибо он навлёк на себя проклятие и пресёкся. А всё потому, что как-то раз охотники из этого рода изловили трёх мохнолицых великанов и держали в клетке: двое издохли, а третий сбежал. Но, прежде чем сбежать, колдовством своим навлёк на злополучный род большую войну, и враги уничтожили весь род от мала до велика. Откуда Лоакихи Заува про это знает? А отец его слышал об этом от Кенео Рари из рода Капибары, который знал последнего человека из проклятого Сущим рода, и тот рассказал ему про великанов.
Тут заговорил Инначуа Укеина Арито, старейшина рода Гуара:
— Что я слышу? Воины и охотники хуже глупых женщин. Разве может быть четыре Сияющих Горы, если она в мире одна, как един Сущий, на ней пребывающий? Где это видано, чтобы люди летали по воздуху? Разве может греметь какая-то палка с загогулинами? Пошлите мальчишек в лес, пусть они принесут много рук сучковатых коряг, и если хоть одна из них загремит, я свои косы срежу, голову трухой посыплю и брата нашего Хайатаноа Кичи старейшиной назову. Всем известно, что гром может убить, но гром только в небе бывает. Откуда у великанов взялись ножи, которые даёт нам Сущий, как он дал нам землю и всё, что на ней? И зачем великанам зелёные камни? Разве нечистые духи поклоняются Сущему? Брата нашего Хайатаноа Кичи лесные духи заморочили, они же и Кеувайо Кичи убили. Брату нашему Хайатаноа Кичи следует пройти очищение.
— Великий старик отец, дозволь сказать, — сказал Хайатаноа Кичи. — Вот, посмотри — те самые ножи. Или ты хочешь сказать, что это одна видимость? Вот, смотри: я перерезал этим ножом прут. Разве может резать видимость?
— Ты упрям, глуп и нахален, если споришь со мной! — крикнул Инначуа Укеина Арито и охотника палкой по спине ударил. — Ты Сущего рассердил, и потому тебе бесы голову задурили! И вот тебе наказание. Срежу я твои косы и по заду ими тебя отстегаю. И до конца следующего сезона дождей не сидеть тебе с мужчинами, не брать в руки оружия, не иметь дела с женщинами. Будешь служить роду, точно мальчишка. Что велят тебе мужчины — то и будешь делать. Скажут тебе мужчины: иди в лес с женщинами хворост собирать — пойдёшь. Побьёт тебя мужчина — стерпишь и в ноги поклонишься. Звать тебя будут не Хайатаноа Кичи, а Йата, как тебя звали, пока мальчишкой был. Имущество твоё и брата, женщин, которыми вы владели, я достойным охотникам раздам. Дети, которых они родят, их детьми будут. Младшую девку Пираруку нынче же Сущему в жертву принесём, чтобы видел он, как народ Гуара в твоей глупости раскаивается. Старшую девку Пираруку я от скверны очищу и себе возьму.